На входе в Ла-манш, в 150 километрах от Дувра расположено один из самых больших из ныне действующих кладбищ кораблей. Ни современные системыы спутниковой автоматизированной навигации, ни мощность и надежность двигателей не спасают корабли от Пожирателя кораблей.


Согласно легенде, эта опасная песчаная отмель была когда-то островом Ломеа, затопленным и ушедшим на дно в XI веке, когда граф Гудвин отказался соорудить для защиты острова стены от волн. Никаких доказательств того, что этот остров действительно существовал, нет, однако, как сообщают, до сих пор со дна моря раздается звон колоколов-призраков его затонувших соборов. Легенда также рассказывает, что в районе Песков Гудвина в кораблекрушениях погибло около 50 тысяч человек.

Во время отлива на чудовищном морском кладбище из воды торчат сломанные мачты, трубы и ржавые корпуса, ставшие невольными свидетелями новых кораблекрушений. Бывали и такие дни, когда в объятия песков Гудвина попадали сразу два, а то и три судна.

В течение многих веков мели Гудвин не были изучены и оставались без всякого навигационного ограждения. Попав в шторм или заблудившись здесь в тумане, парусные корабли часто оказывались в безвыходном положении. Если судно садилось на мель во время большой воды и его не удавалось вовремя снять, то с первым же отливом его корпус полностью оказывался над водой.

Каждый очередной прилив все больше и больше заносил корпус обреченного корабля песком, и снять его уже не представлялось возможным.

Если судно оказывалось на мели во время шторма, то его участь решалась еще быстрее: судно опрокидывало на борт и заливало водой. Так, в ноябре 1802 года парусный корабль «Фригейда», принадлежавший голландской Ост-Индской компании, погиб на мелях с четырьмястами пятьюдесятью четырьмя членами экипажа. При таких же обстоятельствах в 1805 году погиб транспорт английского Адмиралтейства «Аврора» и вместе с ним триста моряков.

Что же это такое — ужасное морское чудовище, мистическое место обитания ужасных призраков?

Да нет, все намного проще.

Пески Гудвина представляют собой песчаную отмель (до 13 км в длину и до 5 в ширину), которая во время прилива покрывается слоем воды в несколько метров, приливные течения здесь достаточно мощные и несут с собой большое количество песка, постоянно меняющие конфигурацию отмелей: пески мигрируют – за несколько десятков лет они могут смещаться на несколько десятков метров в сторону.

Это и затрудняет судоходство вблизи этого места — а судоходство здесь весьма и весьма оживленное: здесь располагаются одни из водных ворот Англии, чтобы кораблю попасть в Темзу, ему обязательно нужно пройти в районе песков Гудвина. Так же тут часты туманы и дурная погода — обратная сторона благотворного влияния теплого Гольфстрима.

В общем — вся мистика Гудвинских мелей состоит в том, что этот район мореплавания до крайности сложен в навигационном отношении — и до крайности опасен с точки зрения последствий ошибки.

Почему?

Да потому, что судно, угодившее на песчаную отмель, сразу же начинает замываться песком, и если его сразу же не стащить на воду, то после первого же цикла прилив-отлив сделать это будет почти невозможно.

Кроме того.

Вы видели, как песок замывает попавший в него предмет? С одной стороны, противоположной накату волны песок добавляется, с другой медлено вымывается. Если же предмет длиный и узкий — то песок вымывается из-под оконечностей, и растет в середине. И, через два-три дня, корабль, попавший в плен движущихся песков, опрокидывается или ломается пополам.

Но и это еще не все.



Мели Гудвина расположены в таком «удачном» месте, что штормовые волны, вгоняемые в Ла-манш, прокатываются прямо по ним — а как растут волны на мелководье, известно всем. Прибавим сюда приливные течения — и получаем жутчайший сулой, волновую толчею, но в океанских масштабах. Корабль же строится в расчете отыгрывать нагрузки от волн — а не противостоять им «в лоб» (расчет прямое противостояние штормовым волнам есть только у монолитных бетонных волноломов, защищенных валунными насыпями — и то их хватает лет на 20-30).

Таким образом — Гудвинские Пески это прекрасный пример случайного сочетания самых неприятных качеств в одном месте.

За последние 200 лет, по оценкам страховой компании Ллойда, в песках погибло около 50 000 человек, а ущерб, причиненный только застрахованным судам, составил 560 миллионов долларов.

Одна из наиболее извстных жертв Песков Гудвина — колесный пароход «Виолетта», который более ста лет назад зимой во время шторма, сопровождавшегося снегопадом, пересекал пролив. Все, кто был на борту, утонули.

В чем-то обузданию аппетитов Пожирателя можно способствовать, обозначив его зыбкие границы (точнее, обозначив опасное приближение к ним) маяками и знаками судоходной обстановки.

Первый маяк появился в этом месте непозволительно поздно — в 1805 году после гибели военного транспорта «Аврора» с 300 моряками на борту. Маяк был плавучим – построить каменный в центре отмели не удалось, все привезенные стройматериалы буквально ушли в песок. Со всех же четырех сторон маяками отмель была обнесена только к 1874 году.

Позже использование паровых буксиров позволило своевременно вырывать жертвы у «пожирателя кораблей». Однако появление буксирных пароходов, которые английское Адмиралтейство приписало к близлежащим спасательным станциям в районе мелей Гудвин, вызвало недовольство со стороны местных жителей, испокон веков занимавшихся спасением севших на мель судов или грабежом брошенного имущества. Из рода в род передавалось это своеобразное ремесло. Появление же паровых буксиров лишало местных жителей верного заработка.

В связи с этим, на мелях Гудвин однажды произошел курьезный случай.

5 декабря 1872 года у западной оконечности «пожирателя кораблей» сел на мель английский парусный корабль «Сорренто». На помощь ему со спасательной станции в Рамсгейте направился паровой буксир. Подходя к месту аварии, капитан буксира получил грозное предупреждение от местных жителей, которые предложили ему «убраться восвояси».

Они на двух шлюпках подошли к «Сорренто» раньше буксира. Однако капитан не обратил на это послание внимания. Тогда одна из шлюпок подошла к буксиру, и находящиеся на ней люди перерезали трос, заведенный на погибающий «Сорренто». Паровой спасатель предпочел убраться восвояси. Попытка местных жителей стащить «Сорренто» с мели путем завозки якорей на двух шлюпках ни к чему не привела. Начавшийся шторм быстро решил судьбу английского парусника, и он погиб…

Англичане издавна вынуждены были предпринимать попытки хоть в какой-то степени обеспечить безопасность плавания в районе «пожирателя кораблей». Еще в конце XVIII века на близлежащем мысе Норт-Форленд было сооружено деревянное строение, на крыше которого по ночам жгли костер. В начале XIX века по предложению английского адмирала Кохрэйна пытались в центре мелей сделать каменное основание для башни маяка. Но грунт оказался очень рыхлым и фундамент заложить не удалось.

В 1874 году в районе мелей был установлен плавучий маяк Гудвин. Здесь он простоял почти двадцать лет.

Лишь в конце прошлого века «пожиратель кораблей» был полностью огражден. Мели с севера, востока и юга окружены плавучими маяками, носящими название соответствующих частей света. Помимо этих трех маяков, оборудованных подводными колоколами, мощной туманной сигнализацией и радиотелефоном, мели Гудвин ограждены десятью буями.

Но, несмотря даже на эти мероприятия, полностью укротить «пожирателя кораблей» так и не удалось. Отчасти в этом виновато английское Адмиралтейство, которое во время второй мировой войны издало правило о том, что все торговые суда англичан и союзников обязаны заходить на рейд Даунс для получения информации перед прохождением минных полей Северного моря. Это правило, известное под названием «Правило о маршрутной информации северо-восточного побережья», действовало некоторое время и после войны. Таким образом, сотни судов вынуждены были подходить почти вплотную к мелям Гудвин, хотя их курс и не вел в английские порты. Из-за этого во время войны на мелях погибли десятки первоклассных транспортов.

Англичанам казалось невероятным, что могло попасть в беду такое надежное сооружение, как плавучий маяк Саут-Гудвин. Его полная вместимость составляла почти 400 регистровых тонн, а якорное устройство могло удержать на месте судно гораздо больших размеров в условиях двенадцатибалльного шторма. Корпус плавучего маяка, имея специальное устройство носовой части, был рассчитан на самое сильное волнение. Но тем не менее Саут-Гудвин погиб.

Сорванный с якорей маяк был замечен с самолета в 5 милях от берега. Подошедшим на помощь спасательным ботам и вертолету удалось спасти с маяка лишь одного человека. Саут-Гудвин был обнаружен опрокинутым на борт и залитым водой в шести милях к северу от своего постоянного места стоянки.

Так что же, великий Песчаный хамелеон так и продолжит собирать свою жатву?

Скорее всего, да.

Нанести отмели Гудвина на карты не представляетсся возможным, изменить погодные условия в этом районе плавания не в силах человечества — да и поменьть свою природу тоже. Большинство катастроф на мелях Гудвина происходит от отсутствия того, что называется «хорошей морской практикой»: осторожность, отсутствия ложной «смелости», осознание того, где ты находишся — и, от этого осознания соответствующее поведение и расчеты курса и скорости.

Единственный способ, на мой взгляд, которым Гудвинские пески бы могли — за пару поколений! — просто исчезнуть, это развитый спрос на тот самый песок.

Песок, вообюще-то, ценное сырье… но не Гудвинский: он не настолько чист, его неудобно и опасно добывать и есть намного больше более доступных месторождений.

Гудвин с удовольствием кушал и подлодные водки

Ранним туманным утром декабря 1946 года американский военно-морской транспорт «Норт-Истерн Виктори», совершив трансатлантический переход, приближался к устью Темзы. Судно находилось в проливе Галл-Стрим и почти миновало северо-западную оконечность Гудвинских песков, как неожиданно раздался скрежет металла, команда парохода почувствовала сильный толчок. Корабль остановился: он сидел на мели. Произошло то, что нередко случалось со многими судами в этих опасных водах,- «Норт-Истерн Виктори» сбился с курса и оказался на песках Гудвина.

Прошло всего 20 минут, и огромный корпус загруженного транспорта разломился надвое. Команде парохода ничего не оставалось делать, как перебраться на подошедшие из Рамсгейта спасательные вельботы.

На следующий день, когда ветер унес туман, прибыли водолазы. Они должны были обследовать состояние двух половин корпуса и найти наивыгоднейший способ, как спасти ценный груз. Оказалось, что пароход наскочил на затонувший корпус подводной лодки. Он подмял ее под свое днище и остановился, когда половина его корпуса находилась впереди прижатой к грунту лодки, как бы повиснув в воде. Раскачиваемый крупной зыбью, корпус парохода не выдержал…

Что за лодка и как она здесь оказалась, никто не знал. Все выяснилось, когда водолазы проникли в рубку и осмотрели внутренние помещения.

История этой неудачливой субмарины вскоре стала достоянием английских газетчиков. Вот их версия, которую подтвердили позже военные историки ФРГ. Это была «U-48» — средняя подводная лодка военно-морского флота кайзеровской Германии. 21 ноября 1917 года она под командованием капитан-лейтенанта Эделинга вышла на выполнение боевого задания из базы германского флота в Бремерхафене. Это происходило в дни, когда Германия начала свою «неограниченную подводную войну».

Эделинг получил задание выйти «на охоту» в западную часть Ла-Манша. На второй день после выхода из базы командир «U-48» из-за плохой погоды принял решение отстояться на перископной глубине на рейде Даунс, к востоку от мелей Гудвина. Но произошло непредвиденное: вышел из строя гирокомпас, и лодка, маневрируя по магнитному компасу, сбилась с курса и попала в английские противолодочные сети. Выбираясь из них, Эделинг посадил лодку на пески. Немецкие подводники откачали 60 тон топлива, почти всю пресную воду и выпустили весь: запас торпед. Но все было напрасно — попытка облегчить корабль и освободиться от плена зыбучих песков не увенчалась успехом.

Во время отлива корпус «U-48» показался над водой. Этого не могли не заметить английские военные корабли. Прибывший на рейд Даунс британский миноносец начал расстреливать лодку из орудий. Эделинг приказал команде покинуть корабль и взорвал пост управления. Из 43 человек экипажа «U-48» англичане взяли в плен одного офицера и 21 матроса.

Вскоре Гудвинские пески скрыли корпус лодки. О ней забыли и, возможно, никогда бы не вспомнили, если бы не история с «Норт-Истерн Виктори».

Англичане рассказывают, что еще во время первой мировой войны командиры немецких субмарин, промышляя в Ла-Манше, нередко брали на борт пленных английских лоцманов и штурманов, которые хорошо знали местные условия плавания. Тем не менее на Гудвинских песках немцы потеряли около 10 лодок.

Две немецкие подводные лодки нашли свой бесславный конец на Гудвинах во время второй мировой войны. Единственная лодка Германии, которая сама смогла выбраться из плена «Пожирателя кораблей», называлась «U-94».

Источник