Вообще, нынешние руководители Украины далеко не первые, кто объясняет причины военных поражений какими-то внешними и непреодолимыми факторами. Не будем далеко ходить за примерами — генералы вермахта в своих мемуарах, также любили списывать причины неудач германской армии в битвах под Москвой и под Сталинградом на излишне холодные российские зимы. Правда, стыдливо умалчивая, почему части вермахта проиграли сражения на Курской дуге, которое происходило летом 1943 года. Видимо тогда им жара помешала победить Красную армию в решающем сражении.





Но вернемся к современной Украине. Миф о «российском спецназе», якобы принимающем участие в украинских событиях, родился еще в те времена, когда большинство украинцев крутили пальцем у виска в ответ на предупреждения о том, что все происходящее на майдане в Киеве может запросто вылиться в гражданскую войну, абезобидные действия «онижедетей», заключавшиеся в швырянии в подразделения милиции бутылок с зажигательной смесью и поджогах автомобильных покрышек — находили понимание, сочувствие и поддержку со стороны обывателей, наблюдавших за этим кровавым спектаклем . 
 
По версиям ряда украинских СМИ, датированных январем-апрелем 2014 года, Путин лично отправил на Украину подразделения ОМОН, которые одетые в форму спецподразделения украинской милиции «Беркут», дубасили на майдане несчастных хипстеров, креаклов и футбольных фанатов. Укринформ пошел в развитии занимательной украинской мифологии и российском участии в деле подавления майдана еще дальше: по их версии и сам Путин (президент России, если кто не в курсе — особо охраняемое лицо), опять такисамолично фехтовал резиновой дубинкой по спинам борцов за печеньки от Нурланд и евроинтеграцию, применяя при этом приемы дзюдо.




 Оставим на совести украинских журналистов достоверность этой информации. Лучше всего им ответил президент Чеченской республики Рамзан Кадыров: если бы чеченский ОМОН и правда был в Киеве, то митингующие с Майдана и мусор за собой убрали бы…
 
Было бы над чем посмеяться, одним словом, если бы украинские творцы сенсаций не пошли дальше и после начала «Антитеррористической операции» на юго-востоке страны не заполнили информационное пространствосообщениями о российских подразделениях специального назначения, якобы принимающих активное участие в боевых действиях на территории Новороссии. Хотя у специалистов, хотя бы немного знакомых с деятельностью спецподразделений, такие воспаленные новости вызывают разве что ехидные усмешки, находятся и те, кто вполне принимает их на веру. Тем более, что зачастую озвучивают их лица, имеющие  отношение к украинским силовым структурам. Вот уже и Госдеп США начал искать следы ботинок российских спецназовцев на украинской территории, а российскиесолдатские матери затянули привычную со времен чеченских войн песню со знакомыми мотивами о «заваленных трупами моргах» несчастных солдатиков-срочников.
 
Так участвуют ли российские подразделения в событиях, происходящих на Украине или нет? Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, для начала надо понять что такое спецназ и чем он на самом деле занимается. Ответить на этот вопрос нам поможет уже знакомый по статье о разоблачении украинского мифа о «плененных десантниках», офицер российского спецназа Андрей Владимирович Загорцев. Почитав его рассказы, основанные на реальной жизни, реального, а не мифического спецназа, включая его боевое применение, даже далекий от армии обыватель может легко дойти до понимания того, что боевые действия, которые ведут ополченцы Новороссии не имеют ничего общего с тактикой и практикой применения сил специального назначения.
 
Самих спецназов в российских силовых структурах существует несколько разновидностей, весьма отличающихся по своему функционалу и возможному применению. Понятное дело, что полицейский спецназ в составе МВД имеет одни задачи, подразделения ЦСН ФСБ — совсем иные, в Минюсте — третьи, а в составе вооруженных сил — четвертые. В начале 90-х годов в силовых ведомствах России было поголовное увлечение созданием различного рода «спецназов», которые по сути таковыми зачастую попросту не являлись, поскольку приставку «спец-» было принято, для «крутости» добавлять к названию почти любых мало-мальски подготовленных подразделений. В Первую Чеченскую войну действительно применялись подразделения специального назначения практически всех силовых структур России. Это было связано с одной стороны с катастрофической нехваткой подготовленного к ведению боевых действий личного состава в вооруженных силах и внутренних войсках МВД России, с другой — использование элитных спецподразделений в общевойсковом бою, например при штурме Первомайского в январе 1996 года — приводило к тому, что они при применении «не по профилю» основных задач и функций, а вместо обычных армейских подразделений — понесли серьезные потери и так и не выполнили до конца поставленную задачу.
 
Так чем занимается армейский спецназ и похожи ли действия ополчения  юго-востока Украины на действия  спецподразделений? Тут мы будем говорить только о спецподразделениях вооруженных сил, поскольку аналогичные подразделения в иных структурах, например в ФСБ и МВД имеют задачи, весьма далекие от действий против воинских подразделений условного противника, соответственно их боевая и оперативно-служебная подготовка «заточена» под конкретную специфику выполняемых задач — например под задержание особо опасных преступников. О том, как действует спецназ, можно почитать у уже упомянутого Загорцева: в первую чеченскую компанию его подразделение выполняло узко-специализированные точечные задачи, в основном избегая по возможности боестолкновений с крупными соединениями боевиков. Бой спецназа против крупного вражеского соединения — скорее вынужденная ситуация, которая происходит, если при выполнении основной задачи спецподразделение сталкивается «в лоб» с силами противника и не может избежать открытого боя. В таких ситуациях, очень велика вероятность, что малочисленная и легко вооруженная группа подразделения специального назначения, имеющая ограниченный боекомплект и маневренность, в силу отсутствия транспортных средств и тяжелого вооружения, будет попросту уничтожена — поскольку приемы рукопашного боя, подствольные гранатометы и небольшое количество противотанковых средств — практически бесполезно применять против артиллерии, минометов или большого количества бронетехники противника. Функционально, армейский спецназ действует в тылу противника, проводя разведку, выводя из строя объекты военной коммуникации, захватывая штабы, аэродромы, уничтожая склады с вооружением и боеприпасами. Это не представляет никакой особой тайны, поскольку действия армейского спецназа неоднократно описаны многими авторами, имевшими в разное время отношение к его деятельности, начиная от любимого либералами «Виктора» Резуна-Суворова, завершая публикуемыми на ветеранских сайтах выдержками из функционала и задач, неплохо иллюстрирующих специфику применения подразделений специального назначения.
 
Ничего подобного глубинным рейдам, захватам штабов, точечной нейтрализации представителей командования ВСУ, масштабному разрушению транспортной инфраструктуры и коммуникаций в тылу сил, проводящих «антиррористическую операцию», согласно сообщениям тех же украинских СМИ, на юго-востоке Украины в ходе боевых действий не наблюдалось. Ополченцы вели боевые действия не путем партизанской тактики и глубинных рейдов на территорию противника, а стараясь по возможности придерживаться общевойсковой тактики и маневренной обороны — удерживая населенные пункты и ключевые объекты транспортной инфраструктуры. В принципе, тактика боевых действий ополчения Новороссии вполне вписывалась в «классические» действия иррегулярных военизированных формирований, члены которых имеют военную подготовку, полученную во время обязательной службы в армии. Она практически не имела отличий от хорошо описанных в истории военного искусства действий повстанцев в  Трансваале во время англо-бурской войны начала 20 века или относительно успешного противостояния военизированных формирований Джохара Дудаева подразделениям регулярной российской армии и МВД в 1994-1996 годах. Казалось бы причем тут спецназ ФСБ-ГРУ, действия которого широкоосвещаются в украинских СМИ?
 
А скорее всего при том, что нынешним украинским политикам и генералам ВСУ попросту стыдно признатьфактическое поражение, которое им нанесли силы ополчения, которые укомплектованы обычными донецкими и луганскими обывателями, получившими военную подготовку еще в советское время, или в составе украинской армии в 90-е годы, когда в вооруженных силах Украины занимались не политикой и продажей имущества, а боевой подготовкой. И списать потери на присутствие третьей силы, будь то генерал Мороз или мифический российский спецназ, впрочем уже несколько раз уничтоженныйлюбителями страйкбола, намного легче и проще, чем искать ответы на вопросы кто и за кого на самом деле воюет на Юго-Востоке Украины.
 
В заключении стоит добавить, что в составе ополчения Новороссии сражались и сражаются весьма разные по своему «происхождению» люди. Есть среди них и те, кто в разное время проходил службу в подразделениях специального назначения, причем не только российских или украинских. Например, серб по национальности Никола Перович в качестве добровольца воюет в Новороссии с июня этого года. Службу он в самом деле проходил в войсках специального назначения. Только не российских, а французских. Служил в Афганистане и имеет боевые награды. Но почему-то украинские СМИ, исходя из этого факта, совсем не спешат искать следы французского спецназа, посланного лично Франсуа Олландом на территорию Новороссии. Интересно бы знать, а в самом деле, почему?