Откусят по локоть
«Новые Джунгли» в Кале: грязь, криминал и секс-туризм
«Если тебе что-то нужно, обращайся к чёрным, а не к афганцам или арабам, они плохие люди», — предостерёг меня эфиоп Джон, пятый месяц живущий в лагере нелегальных иммигрантов «Новые Джунгли» в городе Кале на севере Франции. Но — обо всём по порядку.
Крыша поехала, надо прыгать
Поток нелегальных иммигрантов из Франции в Великобританию стал заметен 15-20 лет назад, а портовый городок Кале, ранее гордившийся своим участием в героической обороне Франции в 1940 году, ныне получил дурную славу главного перевалочного пункта нелегалов.
Ежедневно огромные паромы перевозят сотни фур с континента на Британские острова, а в фурах, кроме продуктов основного назначения, едут и нелегалы. Попав в Англию, они попросят убежища и наверняка его получат – к неудовольствию британских налогоплательщиков и к радости собственных родственников, которых счастливчики тоже найдут способ переправить на Альбион. Как же без семьи-то?
Впрочем, не всё так просто. Пробраться на фуру или удачно спрыгнуть на поезд, мчащийся в туннель под Ла-Маншем, — искусство, требующее мастерства.
Прибавьте к этому возникающие на пути нелегалов заборы с колючей проволокой и суровых полицейских, в случае неповиновения использующих против нарушителей газовые баллончики. Здесь, кстати, это считается проявлением жестокости (во всяком случае, согласно СМИ).
Люди всего-навсего нелегально пересекли границу, пытаются на ходу забраться в чужое движимое имущество, чтобы на нём нелегально проникнуть в ещё одну страну, подвергая опасности не только свою жизнь, но и жизни окружающих. А полицейские их – газом. Гестаповцы.
Изо дня в день, месяц за месяцем нелегалы пробуют разные способы проникновения на Альбион. Судя по числу людей с палочками, хромающих или даже использующих кресло-каталку (подарок благотворительных организаций, которые собирают в Кале свою паству), которых я увидел в лагере «Новые Джунгли» во французском Кале, пробы проходят не всегда успешно.
Тех, кто погибает под колёсами грузовиков или свалившись с крыши поезда, хоронят здесь же, на старом городском кладбище, за счёт муниципалитета. На этом же кладбище похоронены и военные из Кале, отдавшие свои жизни в обеих мировых войнах. А можно было, наверное, прыгнуть на поезд, идущий в нейтральную Швейцарию.
Отфутболить и закрыть
В перерыве между штурмами машин и поездов, идущих в Англию, нужно где-то жить и чем-то питаться. Учитывая отсутствие у большинства нелегалов достаточных средств на гостиницы, они, начиная с середины девяностых, стали примечать зелёные массивы (отсюда и название «джунгли», обобщённо применяемое для обозначения нелегальных лагерей в Кале) для временного размещения.
Зачастую, впрочем, мигранты просто селились на улицах города или занимали пустующие дома, делая невозможными для домовладельцев длительные отпуска.
Появление нелегалов сопровождалось не только антисанитарией и появлением гор мусора, которые никто, разумеется, не убирал, но и резким увеличением краж и грабежей.
Местные жители когда-то тихого и безопасного французского города реагировали на новых соседей заборами вдоль своих прежде открытых придомовых участков, а также регулярными обращениями в полицию и мэрию.
В итоге в 1999 году все «джунгли» закрыли, открыв «официальный» лагерь «Сангатте» (Sangatte). Но счастье горожан было недолгим, если вообще оно было.
Во-первых, лагерь располагался менее чем в километре от вожделенного туннеля под Ла-Маншем, то есть мигранты продолжали заниматься тем, для чего и прибыли в Кале, — прыгать на машины и поезда, следующие в Англию.
Во-вторых, в рассчитанный на шестьсот человек лагерь набилось более двух тысяч страждущих, тем самым сделав условия в нём не сильно лучше тех, что были в «неофициальных» лагерях.
В-третьих, этническое и религиозное деление никто не отменял, а где различия, там и трения, порой переходящие в конфликты. Так, в мае 2002 года футбольный матч между курдами и афганцами закончился массовой дракой, с убитыми и множеством раненых.
В итоге лагерь закрыли, тысяча курдов и 250 афганцев получили право легально перебраться в Англию (можно предположить, что счёт в том матче был 4:1 в пользу курдов), остальные обитатели «Сангатте» остались во Франции.
«Зачем сюда приехал?»
Лагерь закрыли, мигрантов приняли, но поток их, разумеется, не иссяк, а стал нарастать. Сарафанное радио передало, что, если очень захотеть, то можно добиться своего, даже не бросаясь под колёса фур, а играя в околофутбол.
С 2002 по 2014 годы росли и развивались «Джунгли», уже с большой буквы, — лагерь, располагавшийся в промзоне на востоке Кале, рядом с дорогой, по которой фуры идут в порт и грузятся на паромы в Англию.
В прошлом году, исходя из тех же соображений, что и раньше, «Джунгли» также ликвидировали. Ликвидировали лагерь, но не проблему. Поэтому нет ничего удивительного, что «Новые Джунгли» появились совсем рядом — на другой стороне дороги, где уже двадцать лет «промышляют» выходцы из Африки и Азии.
«Хай, май фрэнд! Хей, кам ту ми» (Привет, мой друг! Эй, иди сюда!) – окликает меня и протягивает чумазую руку паренёк лет восемнадцати, сидящий на камне у дороги, по которой ходят из лагеря в город и обратно нелегалы. Я в ответ руку не протягиваю, уж очень глаза у афганца нездоровые, злые.
«Откуда ты? – спрашиваю сурово. – Зачем сюда приехал?». Он, продолжая тянуть руку, переходит на крик и язык жестов. Из криков я вылавливаю только слова «Бельгия», «водитель» и «драка», а из жестов – то, что если я пойду в «Джунгли», меня там поколотят.
Наше общение с потенциальным подданным английской королевы и получателем пособия от британских налогоплательщиков привлекло внимание чернокожего парня, шедшего, слегка прихрамывая, по направлению из лагеря в город.
Парень выглядел весьма благообразно для жителя «Джунглей» — гладко выбритый, чистое синее поло с вышитым логотипом какого-то спортивного клуба, чистые чёрные джинсы, новые кроссовки, в ухе – серебристая серёжка в виде креста. Приветливо, но настойчиво, он попросил кипятившегося афганца не мешать, а меня отвёл в сторону.
— Он однажды залез в фуру, но она шла в другую сторону, в итоге он вместо Англии оказался в Бельгии. Разозлился за это на водителя и напал на него с булыжником.
— Хороший… мальчик.
— Ты, я вижу, хочешь попасть в «Джунгли». Это совсем рядом. Я бы пошёл с тобой, но мне надо в другую сторону, да и нога болит.
В лагере много разных национальностей живёт, но мой тебе совет — если тебе что-то нужно, обращайся к чёрным, а не к афганцам или арабам, они сумасшедшие. Да ты и сам видел (кивает в сторону афганца). А в лагере полиции нет, ты можешь сделать всё, что хочешь, или с тобой – и никто не будет знать.
По короткому видео, которое удалось снять в лагере, заметно, что ни о каком порядке или внутреннем контроле там речи не идет.
Тяжелая жизнь как бизнес
Я решил, что не стоит просто так отпускать потенциального интервьюируемого. Фотографироваться он, как это постоянно происходит среди жителей «Новых Джунглей», категорически отказался. Зато рассказал о себе.
Джону (так он представился) 29 лет, он из Эфиопии (я должен был, наверное, сразу догадаться по длинному «пушкинскому» носу и в целом скорее европейским чертам чёрного лица). В лагере уже пятый месяц, за это время успел несколько раз вывихнуть ногу, падая с фур.
Его семья живёт в Эфиопии, в Англии он хочет найти работу, чтобы посылать деньги домой. Никаких политических мотивов в его затее нет, как и трагизма. Авантюризм а-ля Вилли Токарев. Только без усов.
— А как же люди в сюжетах ВВС, рассказывающие о политических преследованиях в их странах?
Джон расплывается в белозубой улыбке:
— Друг, да всё просто – им платят журналисты, а они говорят, что им скажут. Тут, — показывает рукой в сторону лагеря, — у некоторых появился такой бизнес – давать интервью о своей тяжёлой жизни. И всем выгодно: у журналистов – рейтинги, у ребят – деньги. В основном этим как раз афганцы промышляют, чёрные реже.
Разговаривая со мной, эфиоп параллельно с кем-то переписывается по телефону Samsung, с небольшой трещиной на сенсорном дисплее:
— А мне просто приятно с тобой поговорить, видишь, делаю это бесплатно. Я вижу, тебе интересно, и рассказываю. А то, знаешь, всякие люди в лагерь приходят, не всегда хорошие…
— Ну, я знаю, что здесь работают благотворительные организации.
— Это да, но сюда ещё приезжают ради секса за деньги, в основном мужчины. Некоторые постоянно. Меня несколько раз вызывались на дороге подвезти «просто так», видя, что я хромаю, а в итоге предлагали секс. Мужчины. И некоторые здесь, в лагере, этим и зарабатывают. И не важно, мусульманин ты или кто-то ещё, но люди именно так выживают и ничего не поделаешь.
Тут Джон переводит взгляд на дорогу. В сторону лагеря на спортивном велосипеде едет блондин в голубом поло.
— Богом клянусь! Вот этот мне предлагал! Я его тут много раз уже видел!
Я рассказал о запрете пропаганды гомосексуализма в России. На Джона это особого впечатления не произвело.
— Я во Францию добирался через Средиземное море, через Грецию (один из наиболее популярных маршрутов, используемых нелегалами, наряду с Италией – прим. ред.). Страна тоже, как и твоя Россия, православная, храмы повсюду. Но там, пока мы жили в пригороде Афин, к нам постоянно приходили мужчины в поисках других мужчин.
Беженцы беженцами, а «Фейсбук» по расписанию
Тем временем к нам подошла группа чернокожих молодых людей лет по 25, включая невысокую полную девушку с деревянным крестиком на шее и в шлёпанцах. Джон о чём-то стал говорить с ними, показывая на меня. Они с интересом слушали, задавали какие-то вопросы.
— Это мои друзья, они из Эритреи. Эта девушка покажет тебе лагерь. Она меня спрашивала, заплатишь ли ты ей. Я ответил, что нет. Но она всё равно покажет, я попросил.
Мы попрощались с улыбающимся Джоном, который напоследок попросил добавить его в друзья на «Фейсбуке». Беженцы беженцами, а «Фейсбук» надо проверять регулярно. Даже находясь в «Новых Джунглях».
В «Джунглях», кроме антисанитарии, куч грязного белья, вони, синих тентовых палаток и четырёх тысяч нелегалов (никто не знает точной цифры), есть мини-магазины с соками-водами, мини-рестораны и клубы, где продаётся алкоголь и, по словам эфиопов, наркотики, привозимые афганцами. Кроме того, мечеть и церковь Святой Марии, построенная эфиопами и эритрейцами.
Станислав Бышок
«Если тебе что-то нужно, обращайся к чёрным, а не к афганцам или арабам, они плохие люди», — предостерёг меня эфиоп Джон, пятый месяц живущий в лагере нелегальных иммигрантов «Новые Джунгли» в городе Кале на севере Франции. Но — обо всём по порядку.
Крыша поехала, надо прыгать
Поток нелегальных иммигрантов из Франции в Великобританию стал заметен 15-20 лет назад, а портовый городок Кале, ранее гордившийся своим участием в героической обороне Франции в 1940 году, ныне получил дурную славу главного перевалочного пункта нелегалов.
Ежедневно огромные паромы перевозят сотни фур с континента на Британские острова, а в фурах, кроме продуктов основного назначения, едут и нелегалы. Попав в Англию, они попросят убежища и наверняка его получат – к неудовольствию британских налогоплательщиков и к радости собственных родственников, которых счастливчики тоже найдут способ переправить на Альбион. Как же без семьи-то?
Впрочем, не всё так просто. Пробраться на фуру или удачно спрыгнуть на поезд, мчащийся в туннель под Ла-Маншем, — искусство, требующее мастерства.
Прибавьте к этому возникающие на пути нелегалов заборы с колючей проволокой и суровых полицейских, в случае неповиновения использующих против нарушителей газовые баллончики. Здесь, кстати, это считается проявлением жестокости (во всяком случае, согласно СМИ).
Люди всего-навсего нелегально пересекли границу, пытаются на ходу забраться в чужое движимое имущество, чтобы на нём нелегально проникнуть в ещё одну страну, подвергая опасности не только свою жизнь, но и жизни окружающих. А полицейские их – газом. Гестаповцы.
Изо дня в день, месяц за месяцем нелегалы пробуют разные способы проникновения на Альбион. Судя по числу людей с палочками, хромающих или даже использующих кресло-каталку (подарок благотворительных организаций, которые собирают в Кале свою паству), которых я увидел в лагере «Новые Джунгли» во французском Кале, пробы проходят не всегда успешно.
Тех, кто погибает под колёсами грузовиков или свалившись с крыши поезда, хоронят здесь же, на старом городском кладбище, за счёт муниципалитета. На этом же кладбище похоронены и военные из Кале, отдавшие свои жизни в обеих мировых войнах. А можно было, наверное, прыгнуть на поезд, идущий в нейтральную Швейцарию.
Отфутболить и закрыть
В перерыве между штурмами машин и поездов, идущих в Англию, нужно где-то жить и чем-то питаться. Учитывая отсутствие у большинства нелегалов достаточных средств на гостиницы, они, начиная с середины девяностых, стали примечать зелёные массивы (отсюда и название «джунгли», обобщённо применяемое для обозначения нелегальных лагерей в Кале) для временного размещения.
Зачастую, впрочем, мигранты просто селились на улицах города или занимали пустующие дома, делая невозможными для домовладельцев длительные отпуска.
Появление нелегалов сопровождалось не только антисанитарией и появлением гор мусора, которые никто, разумеется, не убирал, но и резким увеличением краж и грабежей.
Местные жители когда-то тихого и безопасного французского города реагировали на новых соседей заборами вдоль своих прежде открытых придомовых участков, а также регулярными обращениями в полицию и мэрию.
В итоге в 1999 году все «джунгли» закрыли, открыв «официальный» лагерь «Сангатте» (Sangatte). Но счастье горожан было недолгим, если вообще оно было.
Во-первых, лагерь располагался менее чем в километре от вожделенного туннеля под Ла-Маншем, то есть мигранты продолжали заниматься тем, для чего и прибыли в Кале, — прыгать на машины и поезда, следующие в Англию.
Во-вторых, в рассчитанный на шестьсот человек лагерь набилось более двух тысяч страждущих, тем самым сделав условия в нём не сильно лучше тех, что были в «неофициальных» лагерях.
В-третьих, этническое и религиозное деление никто не отменял, а где различия, там и трения, порой переходящие в конфликты. Так, в мае 2002 года футбольный матч между курдами и афганцами закончился массовой дракой, с убитыми и множеством раненых.
В итоге лагерь закрыли, тысяча курдов и 250 афганцев получили право легально перебраться в Англию (можно предположить, что счёт в том матче был 4:1 в пользу курдов), остальные обитатели «Сангатте» остались во Франции.
«Зачем сюда приехал?»
Лагерь закрыли, мигрантов приняли, но поток их, разумеется, не иссяк, а стал нарастать. Сарафанное радио передало, что, если очень захотеть, то можно добиться своего, даже не бросаясь под колёса фур, а играя в околофутбол.
С 2002 по 2014 годы росли и развивались «Джунгли», уже с большой буквы, — лагерь, располагавшийся в промзоне на востоке Кале, рядом с дорогой, по которой фуры идут в порт и грузятся на паромы в Англию.
В прошлом году, исходя из тех же соображений, что и раньше, «Джунгли» также ликвидировали. Ликвидировали лагерь, но не проблему. Поэтому нет ничего удивительного, что «Новые Джунгли» появились совсем рядом — на другой стороне дороги, где уже двадцать лет «промышляют» выходцы из Африки и Азии.
«Хай, май фрэнд! Хей, кам ту ми» (Привет, мой друг! Эй, иди сюда!) – окликает меня и протягивает чумазую руку паренёк лет восемнадцати, сидящий на камне у дороги, по которой ходят из лагеря в город и обратно нелегалы. Я в ответ руку не протягиваю, уж очень глаза у афганца нездоровые, злые.
«Откуда ты? – спрашиваю сурово. – Зачем сюда приехал?». Он, продолжая тянуть руку, переходит на крик и язык жестов. Из криков я вылавливаю только слова «Бельгия», «водитель» и «драка», а из жестов – то, что если я пойду в «Джунгли», меня там поколотят.
Наше общение с потенциальным подданным английской королевы и получателем пособия от британских налогоплательщиков привлекло внимание чернокожего парня, шедшего, слегка прихрамывая, по направлению из лагеря в город.
Парень выглядел весьма благообразно для жителя «Джунглей» — гладко выбритый, чистое синее поло с вышитым логотипом какого-то спортивного клуба, чистые чёрные джинсы, новые кроссовки, в ухе – серебристая серёжка в виде креста. Приветливо, но настойчиво, он попросил кипятившегося афганца не мешать, а меня отвёл в сторону.
— Он однажды залез в фуру, но она шла в другую сторону, в итоге он вместо Англии оказался в Бельгии. Разозлился за это на водителя и напал на него с булыжником.
— Хороший… мальчик.
— Ты, я вижу, хочешь попасть в «Джунгли». Это совсем рядом. Я бы пошёл с тобой, но мне надо в другую сторону, да и нога болит.
В лагере много разных национальностей живёт, но мой тебе совет — если тебе что-то нужно, обращайся к чёрным, а не к афганцам или арабам, они сумасшедшие. Да ты и сам видел (кивает в сторону афганца). А в лагере полиции нет, ты можешь сделать всё, что хочешь, или с тобой – и никто не будет знать.
По короткому видео, которое удалось снять в лагере, заметно, что ни о каком порядке или внутреннем контроле там речи не идет.
Тяжелая жизнь как бизнес
Я решил, что не стоит просто так отпускать потенциального интервьюируемого. Фотографироваться он, как это постоянно происходит среди жителей «Новых Джунглей», категорически отказался. Зато рассказал о себе.
Джону (так он представился) 29 лет, он из Эфиопии (я должен был, наверное, сразу догадаться по длинному «пушкинскому» носу и в целом скорее европейским чертам чёрного лица). В лагере уже пятый месяц, за это время успел несколько раз вывихнуть ногу, падая с фур.
Его семья живёт в Эфиопии, в Англии он хочет найти работу, чтобы посылать деньги домой. Никаких политических мотивов в его затее нет, как и трагизма. Авантюризм а-ля Вилли Токарев. Только без усов.
— А как же люди в сюжетах ВВС, рассказывающие о политических преследованиях в их странах?
Джон расплывается в белозубой улыбке:
— Друг, да всё просто – им платят журналисты, а они говорят, что им скажут. Тут, — показывает рукой в сторону лагеря, — у некоторых появился такой бизнес – давать интервью о своей тяжёлой жизни. И всем выгодно: у журналистов – рейтинги, у ребят – деньги. В основном этим как раз афганцы промышляют, чёрные реже.
Разговаривая со мной, эфиоп параллельно с кем-то переписывается по телефону Samsung, с небольшой трещиной на сенсорном дисплее:
— А мне просто приятно с тобой поговорить, видишь, делаю это бесплатно. Я вижу, тебе интересно, и рассказываю. А то, знаешь, всякие люди в лагерь приходят, не всегда хорошие…
— Ну, я знаю, что здесь работают благотворительные организации.
— Это да, но сюда ещё приезжают ради секса за деньги, в основном мужчины. Некоторые постоянно. Меня несколько раз вызывались на дороге подвезти «просто так», видя, что я хромаю, а в итоге предлагали секс. Мужчины. И некоторые здесь, в лагере, этим и зарабатывают. И не важно, мусульманин ты или кто-то ещё, но люди именно так выживают и ничего не поделаешь.
Тут Джон переводит взгляд на дорогу. В сторону лагеря на спортивном велосипеде едет блондин в голубом поло.
— Богом клянусь! Вот этот мне предлагал! Я его тут много раз уже видел!
Я рассказал о запрете пропаганды гомосексуализма в России. На Джона это особого впечатления не произвело.
— Я во Францию добирался через Средиземное море, через Грецию (один из наиболее популярных маршрутов, используемых нелегалами, наряду с Италией – прим. ред.). Страна тоже, как и твоя Россия, православная, храмы повсюду. Но там, пока мы жили в пригороде Афин, к нам постоянно приходили мужчины в поисках других мужчин.
Беженцы беженцами, а «Фейсбук» по расписанию
Тем временем к нам подошла группа чернокожих молодых людей лет по 25, включая невысокую полную девушку с деревянным крестиком на шее и в шлёпанцах. Джон о чём-то стал говорить с ними, показывая на меня. Они с интересом слушали, задавали какие-то вопросы.
— Это мои друзья, они из Эритреи. Эта девушка покажет тебе лагерь. Она меня спрашивала, заплатишь ли ты ей. Я ответил, что нет. Но она всё равно покажет, я попросил.
Мы попрощались с улыбающимся Джоном, который напоследок попросил добавить его в друзья на «Фейсбуке». Беженцы беженцами, а «Фейсбук» надо проверять регулярно. Даже находясь в «Новых Джунглях».
В «Джунглях», кроме антисанитарии, куч грязного белья, вони, синих тентовых палаток и четырёх тысяч нелегалов (никто не знает точной цифры), есть мини-магазины с соками-водами, мини-рестораны и клубы, где продаётся алкоголь и, по словам эфиопов, наркотики, привозимые афганцами. Кроме того, мечеть и церковь Святой Марии, построенная эфиопами и эритрейцами.
Станислав Бышок
1 комментарий
Вставка изображения
Оставить комментарий