Русская женщина, живущая в Голландии, изложила для нас свой взгляд на проблему беженцев. Факты, которые она приводит, поражают: местных бургомистров ставят перед дилеммой «беженцы или смерть», дискуссии о помощи мигрантам с Ближнего Востока заканчиваются драками и метанием камней, а обыватели предлагают выкупить на свои деньги городской стадион — чтобы только там не селили «пришельцев»…




Если поток беженцев не будет немедленно сокращен, Европа развалится. К такому неутешительному выводу пришли сами европейцы на закончившемся накануне саммите ЕС в Брюсселе.

Германия, Словения, Венгрия, Австрия, Чехия — далее везде. Миграционная ситуация вышла из-под контроля; снятые журналистами толпы беженцев, митингующих за свои права на дорогах, и тех, кто митингует против беженцев, напоминают кадры из фильмов про конец света.

На этом более чем печальном фоне власти Нидерландов, известные своим толерантным отношением к секс-меньшинствам и наркозависимым, на днях вдруг решили перевести родную Конституцию на арабский язык. Специально для беженцев. Чтобы им было проще адаптироваться в стране.

По сравнению с тем, что творится в остальной Европе, голландские чиновники будто с Луны свалилась или только что вышли из кофешопа…

Они отдают чужакам дешевые социальные квартиры, в очереди на которые годами стоят старики и молодежь.

Они оплачивают по медицинской страховке вновь прибывшим не только косметологические процедуры, но даже и пластические операции. Что дальше?

Наша соотечественница, прожившая в этой стране много лет, рассказала, почему так происходит и в чем заключается другая, темная сторона знаменитой голландской терпимости.



БЕЖЕНЦЫ ИЛИ СМЕРТЬ

Я живу в Голландии уже 14 лет.

Переехала сюда с тогда еще маленькой дочерью вслед за мужем, которого пригласили на хорошую работу, оставив за несколько тысяч километров маленький провинциальный российский городок, где спокойно прошли мои детство и юность.

В Голландии мы поселились тоже в небольшом Райсвайке, неподалеку от Гааги.

За четырнадцать лет иммиграции я перестала удивляться. Бывало разное, но то, что сейчас происходит с ближневосточными эмигрантами, переходит всякие границы. О голландских проблемах с беженцами в мире знают меньше, чем о тех же немецких. Между тем терпению общества, я уверена, скоро наступит предел.



Да, я против беженцев. И я такая не одна.

…На днях добропорядочный гражданин из городка Ден Босха начал писать личные сообщения мэру и угрожал убить его, если он не перестанет принимать эмигрантов с Ближнего Востока, — в серьезность намерений рассерженного господина не поверили, но на всякий случай запретили ему приближаться к градоначальнику.

Бургомистру Райссен-Холтена прислали анонимные письма, в которых ему предложили выбирать: беженцы или смерть. Угрозы касались и членов его семьи.

Для оглашения решения мэрии Роттердама по вопросу размещения 600 человек беженцев был организован специальный вечер, который через 5 минут после начала вылился в жаркую дискуссию со швырянием камней.

Члены совета мэрии нашего уютного Райсвайка также получили письма с угрозами в случае положительного решения совета о принятии 500 беженцев.

Только Гаага спокойно проголосовала за квоту на новых соседей в размере 2100 человек, но этому городу не привыкать: 40% от общего числа его жителей уже составляют мусульманские переселенцы.

Последние годы от наплыва турок, марокканцев и поляков (это было еще до войны в Сирии) миролюбие голландцев изрядно поблекло. Страна раскололась надвое. Сегодня беженцев из Сирии и Ливии у нас забрасывают сырыми яйцами или горящими фейерверками.

Лидер одной из голландских партий с говорящей фамилией Москович недавно объявил, что Голландия вообще находится в войне с Сирией, и на этом основании потребовал привлечь к уголовной ответственности нашего премьер-министра, который, согласно договоренности с Европейским союзом, разрешил беженцам наводнить страну. Москович считает, что «переселение народов» сильно ухудшило качество жизни голландцев, и к тому же, по его мнению, среди беженцев наверняка прячутся террористы «Исламского государства» — получается, что Голландия укрывает врагов человечества.

А сами беженцы, не ведая о том, какие битвы разгораются по их поводу, пока что раздают на автобусных станциях тюльпаны, чтобы поблагодарить голландцев за гостеприимство…



ИППОДРОМ ДЛЯ ОДИНОКИХ МУЖЧИН

Да, я против беженцев.

Потому что когда мы приехали в Голландию с семьей, то ничего не просили и все, что имеем, заработали сами. 52 процента зарплаты моего мужа ежегодно уходит на налоги. У меня сейчас пособие по инвалидности, которое не повышалось очень давно. Образование 18-летней дочери — это тоже исключительно наша с мужем проблема.



Почему же я должна жалеть тех, кто получил все и сразу? Я скорее посочувствую другой, пострадавшей стороне. Мэрия города Хардерберге приняла решение разместить прибывающих беженцев на футбольном поле в одном из фешенебельных пригородов. После чего обеспокоенные жители в ужасе предложили местной мэрии выкупить у нее этот стадион и помимо стоимости выплатить возможный доход от его использования на пять лет вперед в сумме 570 тысяч евро — только чтобы не селить пришельцев у себя под боком.

Мэрия другого городка — Пурмеренда — согласилась создать временный лагерь для беженцев рядом с ипподромом. На что управляющий манежа тут же выразил опасение, что тогда придется закрывать школу верховой езды, поскольку дорога к манежу проходит как раз мимо будущего жилища для беженцев. 70% прибывших с Ближнего Востока составляют одинокие половозрелые мужчины, и родители просто побоятся отпускать дочерей на занятия верховой ездой.

Причем, заметьте, словосочетание «лагерь для беженцев» я употребляю исключительно как место их временного пребывания. На самом деле это может быть и музей, и спортивный зал, и офисное здание, и даже парк аттракционов.

Недавно прозвучало, что около трети беженцев имеют дипломы о высшем образовании, что несомненно, как считают ориентированные на Евросоюз политики, окажет позитивный эффект на экономику страны. Но только захотят ли эти высокообразованные гости работать в Голландии официально — ведь это означает, что им еще придется и платить официально наши гигантские налоги. Пока же не выдан вид на жительство, человек находится как бы в стадии оформления статуса, он не имеет права работать легально, и, значит, за него налоги платим мы. А несчастный страдалец в ответ получает пособие по безработице и субсидии — и в ус себе не дует. При этом никто не может ему запретить подрабатывать тайно… Чем эмигранты часто и пользуются. Один из таких персоналий за десять лет «безналоговой» жизни сумел накопить денег на покупку сразу нескольких квартир в столице своей далекой родины, а затем помахал сердобольному голландскому правительству рукой.

Вид на жительство выдается сейчас каждому человеку на 5 лет, а потом любой, если он только не отсидел за это время в тюрьме по особо тяжкой статье, может получить голландский паспорт.

И даже в случае редкого отказа в предоставлении человеку статуса беженца судебные процедуры по его выдворению из страны длятся годами, и все это время аборигены продолжают жить на дармовые деньги. И как их заставить работать — не знает никто!

Амстердам предложил собственную программу для быстрой интеграции эмигрантов. Мэрия надеется, что новички без образования с удовольствием пойдут ухаживать за больными и престарелыми, наймутся горничными и официантами. Проект под названием «Утопия», на мой взгляд. Люди, которые сюда едут, изначально претендуют на определенный уровень жизни и не желают ничего давать взамен. Из своего личного опыта знаю, что быстро выучить сложный голландский язык можно, но нужно захотеть тратить на этот процесс время, силы, средства, поскольку государственные языковые программы далеки от совершенства…

Мои преподаватели голландского в свое время пропагандировали престиж работы мусорщиков, чтобы у нас не создавалось иллюзий по поводу ситуации на местном рынке труда.

Но как можно заставить человека, и так получившего все даром, согласиться махать метлой? Этого популисты, увы, не знают.

К тому же без общения, знакомства с социальной культурой на работе, культурой страны в целом интеграция в общество в принципе невозможна. Здесь и так уже появились кварталы, в которых не слышно голландской речи, а названия магазинов, банков и прочих коммерческих структур я просто не могу прочитать. Марокканцы, турки, суринамцы, прибывшие несколько лет назад, создали свои маленькие государства в государстве, они поддерживают исключительно развитие собственной культуры и речи.



По данным немецкой статистики, каждый человек со статусом беженца в ближайшем будущем перетащит в Европу от 4 до 8 членов своей семьи. Вот оно, светлое будущее европейского сообщества.

Молодые мусульманские женщины, прожившие большую часть жизни в Голландии, подчас не способны элементарно объяснить, что им нужно, продавцам в магазинах. Словарный запас у них — на уровне Эллочки-людоедки! Но хуже всего, что некоторые исламские традиции идут вразрез с законодательством страны, но и на это власти закрывают глаза.

Сегодня в очередном потоке беженцев в страну выделяются девочки 12, 14 и 15 лет с мужьями старше их в несколько раз. Голландия признает подобные браки, заключенные в другой стране. Слабо верится, что, вступив на землю с другими законами, эта традиция умрет.



БИТЫЙ НЕБИТОГО ВЕЗЕТ

Я против беженцев.

Так как после всех обязательных выплат — налоги, медицинская страховка, страховка машины, жилье, газ, свет, вода и образование дочки — на руках у нас с мужем, несмотря на то, что он неплохо зарабатывает, остается не так много денег, и приходится экономить на всем. Любая лишняя статья расхода лишает нас права на мелкие радости жизни.

Беженцам же оплачивают получение водительских прав — хотя это стоит около 3000 евро (у нас самые дорогие права в Европе), получение профессионального образования, языковые курсы и курс интеграции, поскольку не все из них понимают элементарные вещи — что, к примеру, в случае болезни надо ехать в госпиталь, а не обращаться в телефонную компанию, и такое тоже бывало.

Благополучным европейцам хочется творить добро ближним. Но какой ценой? Помимо государства здесь существует великое множество благотворительных организаций и просто добрых самаритян, которые делают беженцам за свои средства ремонт, покупают им мебель, отдают одежду, обувь, игрушки, аппаратуру… Но это не сильные тащат на себе слабых — это до боли напоминает старую русскую сказку, в которой битый небитого везет.

Муниципальное жилье, которое получают эмигранты, как правило, оплачивается из пособия, которое платит государство, и субсидии, которую дает опять же государство. Цены на аренду таких социальных квартир устанавливает мэрия, и они очень низки. Проблема в том, что на это жилье много желающих и среди коренных голландцев, они стоят в очереди годами, это, как правило, те, кто не может получить ипотеку, — старики и молодежь. А беженцам вручают ключи без очереди.

Медицина у нас также платная, но беженцы имеют право на покрытие всех расходов, включая стоматолога, косметические процедуры и даже пластические операции.

Иногда доходит до абсурда. Так, беженцев, размещенных в городе Зволле, решили свозить на концерт в Амстердам, чтобы дать им возможность познакомиться с искусством всемирно знаменитого оркестра и роскошью концертного зала, приобщить к европейской культуре…



ШОК ДЛЯ ЛЮБИТЕЛЕЙ КОШЕЧЕК

Я против беженцев.

Потому что у полиции не осталось времени на выполнение ее прямых обязанностей. Все стражи порядка либо охраняют «понаехавших» от местных жителей, либо, наоборот, местных жителей от их новых соседей. Либо разнимают драки внутри мусульманских диаспор. А чем еще новичкам заниматься в свободное время, как не строить на новом месте свою иерархию? В некоторых лагерях полицейские уже закончились, и охранять покой беженцев призвали пожарных. Без этого никак.

Размещенные в Утрехте арабы пытались выяснить отношения между собой при помощи кулаков; в Гааге трое беглецов 20, 25 и 27 лет оказались в настолько хорошей форме после утомительного путешествия с Ближнего Востока, что избили своего 18-летнего товарища по несчастью, а заодно и голландского охранника, который попытался вмешаться.

В Заандаме потасовка между беженцами закончилось арестом двух человек и госпитализацией трех. В центре по размещению в Оверберге драка между двумя группировками вылилась в массовое побоище — и так далее, и тому подобное…

Естественно, что от таких новостей голландцы, привыкшие к тому, что главной сенсацией в СМИ еще недавно было спасение кошечек с дерева, потихоньку офигевают и начинают защищать сами себя. В парке отдыха под городом Оранье власти разместили 1400 человек, в то время как население самой деревни составляет… 140 человек. Жители перегородили дороги к лагерю машинами. Одну респектабельную даму, буквально костьми легшую на трассу, оттащили с проезжей части двое полицейских, после чего ее как героиню, под аплодисменты сочувствующих, увезли с места происшествия на «скорой помощи».

Причем возмущались жители этой деревеньки даже не беженцами — чего с них взять, а «добротой» собственного правительства, которое заранее озвучило число прибывающих в парк в размере 700 человек, а привезли народу в итоге в два раза больше. После яростных выступлений горожан чиновники все же были вынуждены вернуть количество беженцев на прежний уровень.



В Вурдене около 20 человек в черной одежде и шапках-масках проникли в спортивный зал, где была расквартирована группа беженцев в 150 человек, и… напугали их. Хулиганов быстро нашли, провели показательный судебный процесс и запретили приближаться к лагерю ближе чем на 300 метров.

В городе Стейнберг прошли демонстрации сразу сторонников и противников размещения беженцев. Противники бросались яйцами, а сторонники использовали зонтики для защиты. Бурную дискуссию прервали полицейские, которые стали живым щитом между группами враждующих сограждан.

Но есть, разумеется, и другая сторона медали. Когда в Стейнберге проводили информационный вечер по поводу поселения беженцев, одна дама попыталась высказаться в их защиту, но ее освистали, выкриками и угрозами заставили замолчать. Темной ночью неизвестные запустили камнем в окно ее дома, детей пришлось срочно эвакуировать к родственникам, потому что власти не могли поручиться за их безопасность.



ХЛЕБА И ЗРЕЛИЩ

Между тем сами приехавшие, кажется, поняли, что им можно все, и начали повышать уровень своих притязаний.

В Наймегене они устроили скандал и выразили недовольство условиями жизни во временном лагере после того, как на обед им случайно подали свинину.

Восемьдесят беженцев в одном из центров переселились из палаток на тротуар в знак протеста против слишком долгих, по их мнению, сроков рассмотрения их заявок со стороны местной иммиграционной службы. Временной отрезок в 60 дней ожидания статуса приехавшие сочли недопустимым, и это при потоке от 2 до 4 тысяч заявлений в неделю, которые надо еще и проверить на подлинность. Необходимость подобной меры подтвердило недавнее задержание мужчины, претендовавшего на честное звание беженца, но позже выяснилось, что он сбежал из немецкого лагеря для переселенцев после жестокого убийства собственной жены…

Недовольство в другом центре для перемещенных лиц вылилось в угрозу беженцев спрыгнуть с моста. Бургомистр города оказался смелым человеком и заявил, что он никого насильно не держит. Хотя ситуация в том регионе действительно сложная: 3 тысячи человек размещены в палаточном лагере в лесу. Но вода и электричество туда подведены, медицинская помощь организована, горячую еду поставляют столовые.

Пищевые пакеты для беженцев, которые голландцы собирают из сострадания к неимущим, без малейшего уважения ими выбрасываются, поскольку, по мнению приехавших, содержат «не те» продукты. Но даже эти заявления не останавливают «поток милосердия»…

Когда я читаю на местных сайтах комментарии голландцев из серии, что деньги — не самое главное в жизни, что надо всенепременно спасать несчастных, даже если ради этого придется ездить на старой машине, даже если государство еще больше поднимет налоговую ставку в связи с растущими бюджетными расходами, — я понимаю, что люди, которые такое пишут, никогда в жизни сами не голодали; они живут в иллюзорном мире, который себе же и придумали, и только то, что происходит в Европе сейчас, эта социальная катастрофа, заставит их наконец проснуться.

В «милосердии» своем эти люди не хотят замечать очевидного: большая часть беженцев прибывает к нам с новейшими моделями мобильных телефонов… И это спорный вопрос, кто более нуждается, — мы или они.

ПРЕКРАСНОЕ ДАЛЕКО — БЛИЗКО ЛИ?

Защитники института «военных беженцев» хотят верить в лучший мир для всех. Действительно, почему это старики в голландских домах престарелых заслуживают больше прав на заботу и уход, чем беженцы из той же Сирии, считают они.

Ведь достойной жизни достоин каждый. Все люди равны. И те, кто всю жизнь работал на свою страну и ее процветание, и те, кто объявился в Голландии только сейчас.

Администрация сразу нескольких начальных школ на деле продемонстрировала детям, насколько тяжела участь жертв войны. Маленькие дети несколько часов ходили вокруг школы, изображая массовый исход с Ближнего Востока, дети постарше с рюкзаками наматывали километры по городу. При этом им рассказывали, что беженцам пришлось выдержать многие недели такого пути. У них не было теплой постели, еды и душа, чистой одежды… Моя дочь в своей гимназии постеснялась высказать другое мнение, потому что в обществе, которое называет себя демократическим, доминируют розовые сопли, и иные взгляды пресекаются на корню.

Голландские подростки теперь напиханы под завязку идеалами гуманизма и человеколюбия, при этом их матери вынуждены сливать масло из фритюрниц, чтобы использовать его еще раз — в целях экономии.

По словам министра финансов, затраты на размещение беглецов составят в 2015 году около 1 миллиарда евро. Один из известных журналистов, Йон Ионкер, занимающийся обзором правительственных решений, представил куда более реальную оценку предстоящих трат — 2 миллиарда евро. И за все это придется платить нам.

Лишь очень радикальные политики предлагают отменить отдельные виды субсидий для беженцев: пусть жилье и медицина останутся для них бесплатными, но хотя бы денежное довольствие сократят — до 200–250 евро на нос. Ну а если в мусульманской семье восемь ртов одних детей?..

Радикалы предлагают отпугнуть нескончаемый поток эмигрантов резким ужесточением жилищных условий. Например, одному человеку положена отдельная квартира, но резервы на исходе, — вот и пусть их селят по двое, а то и по трое, то есть превращают жилье в подобие советских коммуналок.

Новые контейнеры для обитания также послужат отличным орудием устрашения приехавших. В этих контейнерах, наподобие грузовых, делают дырки для окон и дверей, быстро подключают их к канализации и свету, а потом через СМИ пугают перспективой пожить в таких.

Не согласны? Но ведь ваша жизнь во время гражданской войны у себя на родине была еще хуже, невыносимей, — так что берите, что пока дают.

Анна Фитисова