Помните, в классическом фильме «Иван Васильевич меняет профессию» дьяк «посольского приказу» в исполнении Крамарова подсовывает на подпись царю свеженький указ: «Подпиши, великий государь?» Так вот, эта великолепно сыгранная сцена по меркам русского XVI века — совершеннейший нонсенс. Этого в принципе не могло быть.




Если б посольский дьяк повредился умом настолько, что осмелился бы дать государю документ на подпись, то в следующую секунду лишился бы головы.

Ни один русский монарх, даже ни один боярин, исключая Лжедмитрия I, воспитанного в европейской традиции, никогда не подписывал никаких бумаг. Даже государственного значения. Даже в переписке с другими монархами. Эта традиция стойко держалась до Петра Великого, который ввел в обиход в том числе и европейскую манеру подписывать документы.

На Руси допетровской для заверения важных бумаг служила только и единственно печать. Больше — ничего. При этом свято соблюдались нормы «местничества» — рядом с царской печатью могла стоять только печать другого короля, шаха, султана и т.п., но ни в коем случае не личная печать, например, посла, князя, воеводы, герцога и т.п. То есть — лица подчиненного. Если такие и были необходимы по протоколу, то они располагались либо ниже царской, либо вообще на специальной «приписи» — отдельному листу, прилагаемому к документу.

По иронии судьбы (о которой не знал Гайдай), подпись на документе из царской «канцелярии» могла стоять только одна — того человека, который его писал. То есть, в случае ситуации из упомянутого фильма, указ «послать войско, выбить крымского хана с Изюмского шляха» должен был подписать… Сам дьяк Феофан!

А царь — только приложить государственную печать.

Подпись писца означала, что весь текст записан и оформлен верно. Если, например, бумагу писал не дьяк, а какой-нибудь князь или боярин (мало ли, по какой причине) — то визировал документ подписью он. Если боярин оформлял какой-то личный, свой документ, то опять-таки прикладывал печать, но ничего не подписывал — подпись ставил дьяк. Если бумагу составлял дьяк от своего лица — то подписывал писец-подъячий, и т.п. Дьяк в те времена, напомню, это государственный чиновник весьма немаленького ранга.

«Великие люди» средневековой Руси считали подписывать письмо или любую другую бумагу просто-напросто… Позорным. Потому что тогда их имя находилось бы в конце, ниже имени человека, к которому они в письме обращаются. Именно поэтому любой документ предварялся титулом, полным или малым, но имя царя (или боярина, или князя), от чьего лица составлялась бумага, всегда шло первым. Первее всех других имен.

Нам с вами это кажется дурью — а вот для них это было очень важно. Когда твое имя стоит после или ниже других — это «бесчестье».

Та же самая манера, кстати, существовала в определенный период и в Великом княжестве Литовском. Литовские князья из династии последних Ягеллонов визировали государственные бумаги припиской «рука власная» и печатью, но подпись не ставили.

Такой вот забавный, но важный исторический факт. Господа попаданцы, будете царями — не вздумайте нигде ставить автограф, спалитесь мгновенно…

\с просторов \