На протяжении всей истории существования государств и их гаранта территориальной целостности — армии — дезертирство входит в разряд тяжких преступлений. Хотя какой-то минимальный процент беглецов был всегда и во всех армиях, с этим неизбежным злом все же старались бороться. Чтобы не допустить дальнейший рост — в больших масштабах факт дезертирства сильно бьет по морали остальных солдат.




Конечно, каждая страна практиковала свои способы сохранения высокого уровня дисциплины в армии и выбирала подходящий вид наказания для провинившихся. Но в целом многие аспекты в военной сфере со времен позднего Средневековья в той или иной степени повторяют древнеримские наработки. Поэтому любопытно рассмотреть в этом вопросе первоисточник.

Вообще, экономическое, социальное и политическое развитие Рима всецело зависело от военных успехов. Соответственно, с падением боеспособности армии падало и могущество Империи. И отсюда детальная проработка всех тонкостей, касающихся военной жизни.

По римским законам дезертирство определялось как нарушение священной клятвы (sacramentum militare или просто военная присяга), которую давали все воины Рима. Перед вступлением в армию новобранцы клялись, что будут беспрекословно выполнять приказы командования, не покинут военную службу и не станут избегать смерти ради Империи. Что, однако, не мешало им впоследствии самовольно покидать пределы лагеря, повинуясь одной или ряду личных причин.

Как известно, Рим жестоко карал за военные преступления. Но не стоит думать, что за дезертирство сразу обезглавливали (хотя и не без этого — об этом ниже). Суровость наказания в таких случаях сильно зависела от множества факторов. Беглеца даже могли оставить в действующей армии, не налагая штрафных санкций. Как?

Для начала надо определиться с понятиями. Дело в том, что положения римского права делили беглую военную публику на две категории: на эмансоров (emansor) и дезертиров (desertor). Отличить их довольно просто. Допустим, вам, легионеру имперского периода, дали отпуск и предписали вернуться в расположение лагеря к определенному сроку. И по его истечении вас не оказалось на месте — вы беглец. А правовой статус (emansor или desertor) уже зависел от того, как вы оказались перед военным судом: вернулись в лагерь сами и сдались (эмансор); вас приволокли силком (дезертир). То есть оценивалось намерение вернуться в армию.

В случае с эмансором на допросе можно было приводить веские причины задержки, вроде серьезной болезни. Либо иные причины, никак не зависящие от него (по пути в лагерь напали разбойники и бросили без сознания где-то в лесу). Хотя доказывать все это приходилось самому и стандарты в римской армии были довольно высокими, в теории эмансор мог избежать наказания. Даже дисциплинарного. А если не удастся доказать, то тут его ждала одна из следующих неприятностей: денежное взыскание, выговор, разжалование и даже позорное увольнение (missio ignominiosa: увольнение без привилегий с рядом запретов, а порой еще и с клеймом позора). Выбор, который оставался за офицером, зависел от тяжести преступления.

На смягчение наказания мог надеяться даже дезертир (хотя тот факт, что беглеца привели насильно, уже являлся отягчающим обстоятельством). Например, высокое воинское звание и должность работали на пользу провинившемуся при вынесении приговора. Могла помочь и положительная характеристика от офицера. Вообще, безукоризненная служба беглеца добавляла весомости его словам на допросе. Тем не менее полного прощения, как эмансор, дезертир заслужить не мог (исключением в некоторых случаях становился новобранец). Наказания для него были те же, что перечислялись выше. И чаще всего такую публику понижали в звании и отправляли служить в другую часть. Опять же, жесткость дисциплинарного взыскания зависела от такого важного момента, как время в бегах.

За повторное дезертирство предусматривалась смертная казнь. Совершение иного преступления, будучи в бегах, расценивалось как повторное дезертирство. Наказуемо было и укрывать дезертиров. Каждый, кто заметил беглого римского солдата, обязан был сообщить об этом местным властям.

Также дезертиром считался боец, самовольно покинувший важный пост или караул в ставке высшего начальства. Таковым он считался невзирая на последующее намерение вернуться в расположение части.

Продажа оружия и экипировки = дезертирство. Однако в таких случаях учитывали ценность проданного. Если в обмен на звонкую монету пошел, к примеру, плащ, то максимум, что ждало провинившегося, — порка розгами. А вот сбыт меча, щита и элементов брони всегда расценивался как тяжкое преступление.

Если дезертирство происходило в ходе военных действий, то можно забыть все, что написано выше. Так как приговор тут выносился один — смертная казнь. Если воин, находящийся в строю, обратился в бегство во время боя, то его казнили прямо на глазах товарищей. Как правило, делали это гуманным (если так можно выразиться) способом — обезглавливали, например.

Помимо desertio и emansio, римское право выделяло еще одно преступление подобного рода: transitio или дезертирство и переход на сторону врага. Таких (transfuga или перебежчик), даже если те возвращались самостоятельно, подвергали пыткам и распинали или бросали к дикому зверью. Это исключительные виды наказания, которые в иных случаях не применялись к военным (изменники и перебежчики рассматривались как враги, а не как воины, совершившие преступление).

И в конце одна любопытная особенность римского права: если дезертира ловили в Риме (хоть в мирное время), то его ждала только смертная казнь. Ну, потому что это РИМ, и негоже там появляться бесчестным элементам.

@battlez