К XVII веку способов жульничать в карточной игре придумали так много, что их изложению была посвящена выпущенная в Англии книга. И это при том, что уличённых мошенников вздёргивали на виселице без лишних разговоров. Англо-саксонское право всегда отличалось суровостью, и позже, в обретших независимость американских колониях, закон предоставлял жертвам мошенников право самостоятельно разбираться с шулерами, вплоть до смертоубийства.




На Руси, согласно Уложению царя Алексея Михайловича (1649), замеченные в игре «в картах и зернью» приравнивались к «татям»: на первый раз их били кнутом, во второй раз отрезали левое ухо, а при третьей поимке отправляли на каторжные работы. Впрочем, людей знатных и состоятельных эти суровости не касались.

Жестокие кары отменили при Петре I, который, кстати, картами не увлекался. Зато азартными играми увлекались его соратники, включая светлейшего князя Меншикова. Именно с их подачи карты распространились в высшем свете, а затем и среди простонародья. Можно сказать, что эта игра стала частью не только бытовой, но и высокой культуры. Азартным картёжником был Александр Пушкин, что подтверждается написанной со знанием дела «Пиковой дамой».

Николай Гоголь играл по маленькой, зато посвятил карточным шулерам свою комедию «Игроки». Фёдор Достоевский проигрывался вдрызг, а чтобы закрыть дыры в личном бюджете, когда прижимало, писал свои всемирно известные шедевры с космической скоростью: их герои, кстати, когда не занимаются душевными терзаниями, тоже режутся в карты.

Приёмы карточных шулеров классики тоже знали очень неплохо. Большая часть этих уловок сводилась к нанесению крапа — еле заметных пятнышек, царапин, точек на карточной «рубашке».

Борьба с крапом для производителей карт была вечной головной болью. Одно время «рубашки» делали девственно-белыми, чтобы легко было заметить любую пометку. Однако в 1849 году знаменитого фокусника Жана Робера-Удена пригласили провести экспертизу этих карт, которые, как предполагали, были краплёными. Уден бился несколько дней, не находя ничего подозрительного, пока не обнаружил, что при определённом освещении и угле зрения действительно появлялись метки, которые шулер ставил, соскребая фрагменты глянца.

История получила широкий резонанс, и со следующего года рубашки стали делать цветными и узорчатыми, что, впрочем, ничего особо не изменило. Метки продолжали ставить с помощью чернил, игл (запрятанных в специальных перстнях), капель вина или кофе.

Иногда оставленные метки шулера находили на ощупь, причём для большей чувствительности срезали подушечки своих пальцев. Краплёную колоду можно вбросить перед игрой, а можно провернуть операцию таким образом, чтобы она заранее оказалась в нужное время и в нужном месте.

Вот, например, рассказ шулера из гоголевской комедии «Игроки»: «Приезжает на ярмарку наш агент. Останавливается под видом купца в городском трактире. Лавки ещё не успел нанять, сундуки и вьюки держит в комнате. Живёт он в трактире, издерживается, ест, пьёт — и вдруг пропадает неизвестно куда, не заплатив. Хозяин шарит в комнате. Видит, остался один вьюк: распаковывает — сто дюжин карт. Карты, натурально, тут же продали с публичного торга. Купцы вмиг расхватали их в свои лавки. А через четыре дня проигрался весь город!».

Часто успех зависит от знания карт противника. Всё становится очень просто, если лоха удаётся посадить спиной к зеркалу или, допустим, шкафу с полированной поверхностью. В других случаях помогают действующие под видом зевак напарники, передающие информацию кодовыми репликами. Например, фраза «Что ты думаешь? Ходи!» начинается с буквы «ч» и означает, что ходить надо с червей. Реплика «Батенька мой, как же тебе везёт!» означает, что ходить следует с бубен.

Анонимный автор изданной в 1846 году книги «Жизнь игрока, описанная им самим, или Открытие хитростей карточной игры» рассказывает, как игравший в зале скрипач передавал нужные сведения с помощью различных музыкальных композиций.

Сегодня методы упростились благодаря использованию электронных гаджетов. Меньше стало ловкости рук, больше техники.

Кровавый гусар

Выходец из старинного аристократического рода Фёдор Иванович Толстой (1782-1846 гг.) начал службу в самом престижном полку русской армии — лейб-гвардии Преображенском. Он отметился во многих картёжных скандалах, так что родители, от греха подальше, отправили его проветриться в кругосветное путешествие с экспедицией Крузенштерна.

Во время плавания Толстой постоянно обыгрывал офицеров в карты, а после того как его ручная обезьяна испортила бумаги начальника экспедиции, был высажен на Камчатке.

Вернувшись домой через Аляску, заработал себе прозвище Американец.
В комедии Александра Грибоедова «Горе от ума» один из персонажей говорит о Толстом:

Ночной разбойник,
дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку нечист…

Грибоедов исправил последнюю строку на «и в картах на руку нечист».

Как пояснил сам Толстой: «Для верности портрета сия поправка необходима, чтоб не подумали, что ворует табакерки со стола».

Приняв участие в войнах со шведами и Наполеоном, проявил себя храбрым офицером. Был награждён орденом Сятого Георгия 4-й степени, произведён в полковники. Выйдя в отставку, поселился в Москве.

Как шулер получал большие деньги, но из-за нечестной игры его часто вызывали на дуэли, из которых он, как правило, выходил победителем. Однажды Пушкин заметил его шулерство и сделал замечание. Толстой огрызнулся: «Да я сам это знаю, но не люблю, чтобы мне это замечали». Впрочем, до дуэли дело не дошло, и с Пушкиным они потом подружились.

Иногда Толстой проигрывался. Однажды, оказавшись на грани разорения, он был спасён своей любовницей цыганской плясуньей Авдотьей Тугаевой. Растрогавшись, заключил с ней законный брак, в котором родились 12 детей. Однако 11 из них не дожили до зрелого возраста. Сам Толстой считал это расплатой за 11 человек, убитых им на дулях и внесённых в поминальный синодик.

После смерти очередного ребёнка он вычеркивал одну из фамилий и записывал напротив — «квит». Последние годы жизни повёл как благонравный христианин. Перед смертью несколько часов исповедовался священнику. Считается, что двоюродный племянник знаменитого картежника и бретёра Лев Толстой вывел его в своих произведениях как Долохова («Война и мир») и Фёдора Турбина («Два гусара»).

Двое против всех

Имена двух карточных шулеров — Бьянко и Лафоркад — вошли в историю благодаря грандиозной афёре, провернутой ими в 1860-х годах на Кубе. Оба они были этническими греками, только Бьянко родился в Испании, а Лафоркад — во Франции. И до определённого момента они не знали друг друга.

Организатором афёры выступил Бьянко. Во Франции он приобрёл несколько ящиков карт, нанёс метки, после чего продал их по заниженной цене на Кубу, куда и отправился вслед за своими колодами.

Приходя в очередное казино Гаваны, Бьянко жаловался, что буквально накануне крупно проигрался. Получив собственные краплёные колоды, он, как правило, срывал банк, но психологически администрация воспринимала внезапно привалившую ему фортуну как «компенсацию» за мнимое вчерашнее невезение.

Красивую жизнь нарушил другой приехавший в Гавану в поисках поживы шулер — Лафоркад. Стащив из казино несколько колод карт, он решил нанести крап И затем подкинуть их обратно. Но увидев, что крап на картах уже имелся, он сообразил, что имеет дело с крупной афёрой, и занялся поиском коллеги.

Довольно быстро он обратил внимание на Бьянко, который стабильно выигрывал крупные суммы, но при этом постоянно жаловался на свои прошлые, никем и ничем не подтверждённые проигрыши. Определив опытным глазом шулера, Лафоркад предложил ему партию в экартэ, несколько раз проиграл ему, а затем тихим голоском сообщил, что все знает, и пригрозил разоблачением афёры.

Бьянко оказался перед выбором — либо покаяться, либо взять свалившегося ему на голову коллегу в долю. Прибыль стали делить на двоих, но меченые колоды постепенно выходили из употребления. К тому же, стремясь к крупным выигрышам, Лафоркад слишком часто зарывался. Бьянко это тревожило, и в конце концов он решил покинуть Гавану.

Напарник продолжил афёру в одиночку, играя с краплёными не им, но хорошо ему знакомыми картами. И в конце концов действительно был разоблачён и арестован. Впрочем, адвокат попался хороший, и Лафоркада оправдали. Суд так и не смог доказать, что обвиняемый действительно подбрасывал краплёные карты. Тем более что он этого и не делал.

«Рука» Счастливого Голландца.

О карточном шулере Джордже Кеплинджере (вторая половина XIX века) неизвестно практически ничего, за исключением одного эпизода биографии, а также изобретения, увековечившего его имя. Широкую известность в шулерских кругах он снискал, гастролируя по южным и центральным штатам Америки, где, видимо, благодаря своему происхождению, получил прозвище Счастливый Голландец.

Прибыв в 1888 году в Сан-Франциско, Кеплинджер легко обыгрывал лохов, и вскоре, вместе с тремя другими опытными игроками, вошёл в своего рода в «высшую лигу», собиравшуюся по вечерам для игры в покер. Счастливый Голландец обыгрывал соперников с методичностью и постоянством, опровергавшими любые представления о везении и чистом профессионализме.

Партнёры понимали, что Кеплинджер жульничает, хотя внешне его действия выглядели безукоризненно. Получив карты, он веером держал их перед глазами, положив локти на стол и не производя никаких движений, которые могли бы трактоваться как попытка достать что-либо из рукава или откуда бы то ни было.

В один из вечеров трое партнёров, набросившись на Кеплинджера, скрутили и обыскали его, найдя специальное устройство. Карту забирал или, наоборот, вкладывал выдвигавшийся из рукава стальной зажим, который, в свою очередь, приводился в действие тросиком, проходившим под одеждой через несколько трубочек и шкивов. Возле колена тросик выводился наружу через крохотный разрез в брюках и закреплялся к другому колену. Слегка разведя колени, владелец запускал аппарат: зажим выдвигался из рукава и разжимался. Колени сводились: зажим забирал карту и убирался в рукав. Аналогичным способом зажим выдвигался, доставляя нужную карту в руку.

Объяснив, что могут безнаказанно убить его, коллеги убедили Кеплинджера сконструировать им такие же аппараты. Вскоре «рука Кеплинджера» продавалось по 100 долларов за штуку. Войдя в арсенал шулеров, периодически она усовершенствовалась, так что модернизированной моделью можно было управлять при помощи вдоха-выдоха.

Позже устройство, правда, не в криминальных целях, освоили фокусники, а один из них — Джон Маскелин (1839-1917 гг.) написал в 1894 году бестселлер «Диезы и Бемоли: полное раскрытие секретов шулерства в азартных играх и умение противостоять им», впервые представив схему «руки Кеплинджера».

Пионер высоких технологий.

Американец Роберт «Микки» Свифт (вторая половина XX века) вошёл в историю шулерского искусства как один из пионеров электронных технологий. В игорной столице США Лас-Вегасе он появился в 1970-х годах.

Поначалу работал крупье на рулетке, позволяя напарникам делать поздние ставки.

Присмотревшись к системе охраны, сколотил высокопрофессиональную шулерскую команду, чистившую казино в невиданных ранее масштабах.
В основном деньги делались на американском варианте классической игры «двадцать одно» — блэкджеке, главным отличием которой от европейского аналога является то, что картёжники играют не друг против друга, а против казино в лице крупье, или машины для раздачи карт («шуза»).

Зная, что видеокамеры следят сразу за двумя столиками, Свифт оккупировал один из столиков своими людьми — в количестве до 12 человек. После выдачи новой карты один из игроков, нажав нужное число раз на каблук ковбойского сапога, вводил её номинал в микропроцессор, который транслировал данные в компьютер, а тот выдавал правильное игровое решение. Подсказка передавалась в миниатюрный наушник телесного цвета, прикреплённый скотчем к ушной раковине.

Используя встроенные в дамскую сумочку камеры с увеличением, шулеры ухитрялись увидеть закрытую карту крупье. «Это было на самом деле просто, — вспоминал Свифт. — Наша дама сидела на слот-машинах и мы говорили ей: «Левее, немного вверх, вниз на дюйм. Ок! Замри». Указания, как именно надо ходить, передавались из припаркованного рядом с казино автомобиля по аудиоканалу.

Частенько в роли подглядывающего выступал шатающийся между столиками «пьянчужка», нашептывавший сведения, когда прикладывался к пустой бутылке с установленным на её дне микрофоном.

Пока компьютер перерабатывал сведения о выбывших из игры картах и передавал варианты решений обратно, подсадные игроки за столом тянули время, отвлекая крупье разговорами и бесконечно разменивая игровые фишки.

Считается, что, орудуя примерно в течение 10 лет, команда Микки Свифта зарабатывала около 30 миллионов долларов.

Уйдя от дел, Микки Свифт начал писать мемуары, а его коллеги разъехались по тропическим островам или устроились на престижные работы, где могли найти применение своим знаниям.

Пьянящий аромат «Саванны»

Ещё один американский супершулер — Ричард Маркус (вторая половина XX века), игравший против казино Лас-Вегаса, но предпочитавший совершать свои мошенничества без техники, ловко манипулируя руками.

Он родился в Нью-Йорке, но вскоре вместе с родителями переехал в штат Нью-Джерси. Уже в детстве проявил интерес к картам, играя с одноклассниками на мелкие деньги и бейсбольные карточки. Позднее освоил кости и устраивал партии прямо в школьной столовой.

Профессиональную деятельность начал в 1976 году на должности крупье в казино, подыгрывая своему подельнику и наставнику Джо Классону.

В своём арсенале Маркус использовал множество классических приёмов.
Например, он до совершенства отработал такой классический, но требующий виртуозного мастерства метод фальшивой съёмки колоды, как «вольт», когда две получившиеся колоды не смешиваются, а кладутся одна на другую с небольшим зазором. В нужный момент шулер пропускает мизинец между частями колоды и возвращает карты в прежнее положение.

Не меньшего мастерства требует и «пролёт», когда вместо того, чтобы положить нижнюю колоду на верхнюю, они с ходу меняются местами. При «подлоге» в процессе перемешивания карт они остаются на прежних местах в колоде, хотя с точки зрения партнёров перемешивание идёт в стремительном темпе.

Разумеется, использовались и банальные подмены колоды казино на заранее припасенную в рукаве краплёную колоду. Заработав первые сто тысяч долларов, Маркус ушёл в свободные игроки и постепенно переквалифицировался на борьбу с рулеткой. Здесь ему снова помогла ловкость рук. Один из его классических трюков поучил название «Саванна», по имени танцовщицы из стриптиз-бара, подарившей ему вдохновение.

Делая ставку, он маскировал фишку на крупную ставку в 500 долларов тремя фишками помельче — допустим, по 5 долларов. Когда выпадал неудачный номер — крупная фишка изымалась, когда номер был выигрышным — предъявлялась.

Заработав достаточную сумму денег, Маркус удалился на покой, а затем переквалифицировался на борьбу со своими бывшими коллегами. Им были написаны несколько книг с описанием различных способов махинаций в казино. Время от времени он проводит семинары и выступает в качестве консультанта по безопасности при игорных заведениях.

Мастер из Бендер

Самым известным шулером Советского Союза по праву считается Анатолий Барбакару. Он родился в 1959 году в Бендерах (Молдавская ССР), где и окончил школу-интернат. В 1976 году поступил в Одесский технологический институт, занимался в театральной студии. Как шулер «работал», главным образом, на одесском пляже «Аркадия». Мотивация, по словам Барбакару, была такой: «На самом деле я совершенно не криминальный тип.

Просто за 120 рублей сидеть на работе целый день, жить от зарплаты до зарплаты, занимать пятёрку до аванса — совершенно не моё».

Он жил «от лоха до лоха», зарабатывая в среднем рублей по 200 на одном проигравшем. Пик его успеха пришёлся на середину 1980-х, а свой самый крупный выигрыш шулер оценивает в 50 тысяч. Среди одесских шулеров получил прозвище Мастер, но о своих собственных достижениях отзывается достаточно скромно. «Когда говорят, Барбакару — самый-самый, не стоит этому верить. Как только шулер считает, что он самый-самый, это значит, он самый главный лох. На любого крутого каталу всегда найдётся тот, который будет ещё круче. И никогда никто из моих уст не услышит, дескать, я — Мастер…».

Поскольку в советском УК максимальное наказание за игру в карты на деньги ограничивалось штрафом в 50 рублей с конфискацией ставок, Барбакару объявили в розыск по обвинению в тунеядстве и уклонении от воинской службы.

Его арестовали при попытке получить карточный долг. Выйдя на свободу перед самым развалом Советского Союза, устроился на работу лектором общества «Знание». Для изменения внешности сделал пластическую операцию, поскольку, по его собственным словам, хотел вторично обыграть одного состоятельного «фраера», которого уже обыгрывал в Петропавловске-Камчатском. Но операции помешала милиция.

Свой уход из шулерской профессии объяснил двумя причинами: «Первое — настал момент, когда руки не позволяли играть честно, а совесть не позволяла обманывать. Второе — я никогда не был азартным человеком, карты для меня — всего лишь возможность жить свободно».

Переквалифицировался в тележурналиста, литератора, исполнителя песен в стиле шансон. Выступал в качестве эксперта в телепрограммах. Консультировал и ставил сцены карточной игры в различных кинофильмах. По мотивам его произведений снят сериал «Шулер», в котором он сам сыграл роль второго плана. Как автор-исполнитель записал диск «Шулер. 15 лет». Пять раз был женат.

\с просторов\