На фоне кризиса стали заметны попытки руководства РФ поумерить аппетиты так называемой элиты. Не в первый раз! С «комчванством» призывал бороться ещё Ленин, но…




О нравах руководителей СССР «АиФ» поговорил с писателем Александром Струевым, автором книг о советской верхушке.

«Золотой отряд»

Сергей Осипов, «АиФ»: Александр Леонидович, чем вас привлекла та эпоха?

Александр Струев: Это моя жизнь, моё детство, юность. Я воспитывался у деда Александра Ивановича Струева, с 1962 по 1983 г. он был министром торговли, до этого руководил Сталинской (Донецкой) областью, потом Пермской, после работал заместителем председателя Совета министров РСФСР.

— Это правда, что в те годы дома и дачи руководства утопали в роскоши?

— Среди элиты существовала строгая иерархия. Одним было положено больше, другим меньше. Стал министром, секретарём ЦК или маршалом — тогда ты попадал в «золотой отряд». Хрущёв, например, обосновался в подмосковном Огарёве, где занимал дворец бывшего генерал-губернатора столицы великого князя Сергея Александровича. А в довершение ещё и велел завести при доме корову, чтобы по утрам пить свежее молочко. Плюс к этому на Ленинских (ныне Воробьёвых) горах он занял особняк — шикарный, с бассейном, городошными и волейбольными площадками. Правда, всё это было государственное, в собст­венность ему досталась лишь 7-комнатная квартира на ул. Грановского, полученная в годы, когда он был первым секретарём Московского обкома.

— А что они ели? Сталин вроде бы любил грузинскую еду…

— Из грузинской кухни на стол при Сталине подавались чахохбили из цыплят да зелёное лобио. Остальное — традиционные русские блюда: поросёнок, гусиные потроха, холодец, судачок под маринадом. Шашлыки, разумеется, были. Об этом свидетельствуют люди, входившие в «ближний круг». В последние годы это были Маленков, Берия, Хрущёв и Булганин.



На десерт — торты и пирожные, при этом торты частенько подкладывали на стул какого-нибудь подвыпившего гостя. Подобная шутка, как правило, устраивалась над Хрущёвым. «Отцу народов» было до слёз смешно. Точно известно, что Иосиф Виссарионович обожал бананы. Минторгу было приказано организовать регулярные поставки бананов в Советский Союз.

— А пили что?

— Сталин предпочитал грузинские вина, Булганин — конь­як, Хрущёв и Маленков — что нальют. При Хрущёве пили водку, при Леониде Ильиче — коньячок.

— И сильно пили?

— И Хрущёв, и Маленков на Ближней даче часто сильно напивались. А Берия при Сталине не пил — видать, чтобы лишнего не сболтнуть. Тот на него сердился, говорил в усы: «Кто не пьёт, тот либо сильно хворый, либо подлюка!»

Иногда вождь звал к столу не только «ближний круг», но и руководителей дружественных государств, мог академика или министра пригласить. Сам гостей угощал, наливал. Минист­ра угольной промышленности Александра Засядько, который бравировал своей устойчиво­стью к алкоголю, однажды так накачал, что тот упал и головой стул сломал. Сталин смеялся: «А говорил: Засядько меру знает!»

Орден за шашлык

— Что знали вожди о народе огромной страны, которой им выпало управлять?

— Из окна персонального автомобиля реальный народ выглядел не так уж и плохо. А тот народ, с которым вожди контактировали каждый день, — секретари, водители, охранники, уборщицы в доме, нянечки, учителя детей, — не имел привычки расстраивать начальство плохими новостями. При этом все они были в званиях не ниже сержанта госбез­опасности, что при Сталине соответствовало армейскому лейтенанту.

— Кажется, некоторые люди из обслуги при Сталине стали генералами?

— Сталинский шашлычник, например. Он так ловко жарил шашлыки, что можно было с ума сойти! Мясо просто пело во рту! А люля-кебабы выходили пышные, с золотистой лоснящейся корочкой. Шашлычника Сталин величал волшебником. В конце войны он щеголял погонами генерал-лейтенанта — те же погоны носил Власик, начальник сталинской охраны. И наград на бравой груди шашлычника здорово прибавилось. А ещё был генерал, который снабжал Иосифа Виссарионовича продуктами, он был из одной деревни с вождём.

— Стал ли Хрущёв бороться с советским барством?

— Стал, но не со своим. Секретарей обкомов лишили охраны, отобрали персональные железнодорожные салон-вагоны, личные самолёты, сократили парк автомобилей. При Хрущёве им перестали выдавать вторую заработную плату в конвертах.



— Не за это ли его сняли на октябрьском 1964 года пленуме?

— Официально сняли по состоянию здоровья, а в общем-то он поднял руку на несменяе­мость руководящих кадров. И очень уж Никита Сергеевич стал грубый и самоуверенный. Он один знал, где пахать целину, когда сеять хлеб, когда запускать спутник, даже как назвать собак, взлетающих к звёздам.

Некоторые считали его самодуром. Похоже, так и было: он потерял голову от абсолютной власти. А жаль, ведь начинал так хорошо — строил дома, сажал хлеб, не хотел ни с кем ссориться, воевать.

С «дорогим Никитой Сергеевичем» обошлись по-доброму — сняли мирно, оставили персональную дачу, квартиру, кремлёвскую больницу… В общем-то он был неплохой человек, некровожадный, а это, на мой взгляд, главное.