Да, сегодняшняя история именно из таких. Нетрадиционных. И наш герой – это самолет, который был награжден таким весьма нелестным прозвищем, как «Иудин козел».




Термин американский. «Иудин козел» — это специально обученный козел, вокруг которого собирались овцы (нормальная практика в прериях на выпасе) и козел вел их на бойню. Козел понятное дело, выживал, чего не сказать об овцах.

У нас такого козла называли провокатором.

Кстати, логично, ибо «провокатор» в переводе с латыни – бросающий вызов/начинающий бой. Застрельщик, если по-нашему.

Но наша история к миру гладиаторов не имеет никакого отношения, мы говорим о самолетах.

Началось все в 1942 году, когда британцы начали массированные налеты на Германию. Вообще летать начали намного раньше, в 1940 году. Но ПВО Рейха и истребители моментально охладили пыл британских летчиков и налеты стали ночными.

Боевые самолеты. «Иудин козел» или козел-провокатор

Об эффективности этих налетов стоит говорить отдельно, если верить немцам, то до конца 1943 года ущерб от налетов был минимальным.

Но налеты велись все более большими массами самолетов.

Нам же сейчас достаточно представить это кошмарное шоу, когда с разных аэродромов поднимались десятки и сотни самолетов и летели… Куда-то туда летели, в направлении. Гамбург, Кельн, Берлин…

Именно в направлении. Потому что точность выхода на такую «маленькую» цель, как город, зависела от штурмана, который в принципе летел по пачке «Беломора». Ничем, мягко говоря, не отличаясь от ребят на парусных фрегатах, плывших куда-то туда по звездам и солнцу.

Принцип был тот же самый.

Потому, если штурман был хорош – самолет долетал. Нет – ну простите, факторов, способных уронить бомбардировщик на землю было предостаточно. Плюс ПВО, плюс истребители, как дневные, так и ночные…

Истребители Люфтваффе – отдельная головная боль, поскольку что-то, а сбивать немцы умели. И практиковали повсеместно. Надо было как-то защищаться от этого, тем более, что на момент 1943 года еще ни «Мустангов», ни «Тандерболтов» в достаточном количестве не было. Были «Лайтнинги», но для «Фокке-Вульфов» это как раз очень желанная цель…

У британцев не было и того. Потому всю первую часть Второй Мировой войны британские бомбардировщики могли рассчитывать только на себя и на свои пулеметы. Скажем честно – так себе у них было с защитой.

Значит – спасение только в плотном строю, где самолеты могут концентрировать огонь на истребителях противника и прикрывать друг друга.

«Коробка». Как показала практика – самое лучшее построение для того, чтобы хоть как-то отбиться от истребителей. Эшелонированное построение, при котором самолеты имели шанс дойти до цели и отразить атаки вражеских истребителей.

Американскую «коробку» составляли 12 самолетов, которые выстраивались эшелонировано и могли обороняться при помощи 150 бортовых крупнокалиберных пулеметов.

Понятно, что при этом росла вероятность поражения машин зенитным огнем с земли. «Минус» плотного построения. Случалось, что бомбы с «верхних» этажей попадали в самолеты, летящие ниже, про такие «мелочи», как дружественный огонь, мы даже не трогаем. Горячка боя, понимаем.

И тут мы подходим к сути нашего повествования.

Десятки аэродромов, с которых поднимаются сотни самолетов. Это было нормально, особенно начались сложности, когда главком ВВС Харрис провозгласил программу налетов «тысячи бомбардировщиков».

Тысячу надо было поднять. Это непросто, самолеты по два-три часа кружили в воздухе, ожидая, пока взлетят все. Летать по принципу «кто куда, а я на север» немцы отучили очень быстро.

Так вот, надо было поднять самолет в воздух. Далее – найти «своих», то есть, звено, которое составляло «коробку». В построении занять свое место. И потом начать движение в сторону цели.

И все это – в режиме полного радиомолчания, ибо со службой радиоперехвата у немцев тоже все было просто прекрасно.

В итоге, можно представить, какой бардак царил в воздухе. Самолеты взлетали с разных аэродромов в разное время. Сотнями. Самолеты путались, объединялись с чужими группами, сталкивались. В среднем на каждые две миссии приходилось одно столкновение.

Кто придумал использовать отдельные самолеты в качестве ориентира, сегодня доподлинно не известно. Однозначно это был кто-то из ВВС США, потому что первыми раскрашивать такие самолеты начали американцы. Видимо, из числа экипажей, действовавших с британских аэродромов.

Так появились «Assembly Ship», то есть, самолеты-сборщики.

Каждой боевой группе придавался такой самолет, который раскрашивался силами группы в максимально кричащие и яркие цвета. Самолет должен был быть узнаваемым для летчиков своей группы как днем, так и ночью.

Это был своеобразный маяк для других самолётов, к которому они пристраивались и по которому ориентировались.

Обычно для этой цели использовались основательно выработавшие ресурс машины. Их облегчали, снимая броню и часть вооружения, сокращали экипаж (в основном за счет стрелков), убирали бомбардировочное оборудование. Зато добавляли много аэронавигационных огней и комплектовали большим количеством сигнальных ракет

И «Козлы» обычно не летали на боевые задания. Точнее, летали, но только до зоны действия ПВО Германии. Обычно – потому что были и такие, которые нормально летали от начала и до конца.

В чем была суть применения?

Это были летающие маяки. Взлетев и оказавшись в квадрате сбора группы, пилот каждого самолета начинал искать своего «козла». А найдя, подлетал и занимал свое место в ордере.

Далее «козлы», в экипажах которых были лучшие штурманы, собирали вокруг себя группы и вели их на цель. Возле зоны работы ПВО противника, «козлы» разворачивались и возвращались на свой аэродром.

Вот потому американские летчики и прозвали самолеты-сборщики «козлами-иудами». Был элемент правды в этом, да.

Однако в итоге использование «Assembly Ship» или самолетов-сборщиков, несмотря на обидное прозвище, было признано настолько успешным, что даже когда появились «Мустанги» и «Тандерболты» в доставочных количествах, «Иудины козлы» по-прежнему собирали самолеты в группы и вели их до рубежей противника.

Тот случай, когда довольно нетрадиционное решение оказалось «золотой импровизацией».

Автор: Роман Скоморохов