djamix
Рейтинг
+57102.14
Сила
161908.27

djamix

Алексей

Курсанты

Часто публикуют анекдоты про то, что вот студент не сдал сессию (или даже один экзамен) и пойдет в армию. И все просто укатываются.
Юмор: Курсанты
Один знакомый в молодости рассказывал, как он после армии пошел учиться в политех и в конце учебы их выгнали на сборы «в поле», чтобы потом дать звание лейтенантов запаса. Некоторым особо приглянувшимся военной кафедре дали как бы звания сержантов и они начали «строить» своих однокурсников. То есть, подъем-отбой, зарядка, маршировка с песней, обращения по уставу и прочая дребедень. Но несколько человек, которые уже отслужили, нагло на это забивали. И жили они в одной палатке.

Читать дальше →

AdBlock куплен

Компании Google, Amazon, Microsoft и Taboola тайно заплатили немецкому стартапу Eyeo за прекращение блокировки рекламы через Adblock Plus, пишет The Financial Times.

Газета напоминает, что Adblock Plus – это одно из самых популярных в мире бесплатных расширений для браузеров Chrome и Firefox. В Eyeo утверждают, что количество скачиваний софта превысило 300 млн и что число активных пользователей расширения составляет более 50 млн в месяц.

Читать дальше →

Палево

В Нидерландах один предприимчивый парень решил выращивать марихуану прямо у себя дома. Единственное, что не учел молодой человек, это углекислый газ и тепло, которые выделяют растения. Из-за этих самых выделений снег над его жильем растаял, что привлекло внимание полиции.

Моя милиция меня бережет!:-)...:-)

«Газета Кемерова» публикует очередную подборку обращений в кемеровскую полицию с начала этого года. Сигналы представлены именно так, как их записал дежурный. Рядом с каждой записью – справка полицейских о том, чем закончилось дело.
Общество: Моя милиция меня бережет!:-)...:-)

«25 ЛЕТ, ИЗБИТ»
Комментарий полиции: – Заявитель опрошен. Дрался с дьяволом, себя называл Архангелом Михаилом. Передан бригаде скорой помощи.

Читать дальше →

Древний Рим

Все, что мы знаем о Древнем Риме и римлянах до нас донесли либо занятия в школе, либо, что ближе к истине, Голливуд, наснимавший кучу исторически неточных фильмов, вроде «Гладиатора», «Спартака», «Последнего легиона» или «Калигулы».

Поэтому сложившиеся мнение об этих людях у нас не всегда совсем верное. Нет, они не только предавались оргиям, завоевывали все, что видели, и в итоге настолько погрязли в роскоши, что хватило кучки варваров, чтобы этот самый Рим разрушить.

Давайте развеем хотя бы некоторые мифы, а заодно узнаем то, что никогда прежде нам даже в голову не приходило.

1. И самое распространенное заблуждение: поднятый вверх палец мог спасти поверженного гладиатора от неминуемой смерти на арене. На самом деле во всем виноват художник Жан-Леон Жером, написавший в 1872 году картину Pollice Verso, где беснующаяся толпа показывает опущенные вниз пальцы.

Ничего общего с реальностью:
во-первых, решать, убивать или нет проигравшего, имел только император;
во-вторых, он показывал большой палец, направив его параллельно земле и указывая на сердце, что в любом случае означало лишь одно — «добей его»; а вот жизнь бедняге мог даровать лишь сжатый кулак, что означало — «убери меч в ножны и оставь его».

Уже в наши дни полотно Жана-Леона Жерома вдохновило кинорежиссера Ридли Скотта снять блокбастер «Гладиатор», в котором император Коммод показывает этот жест, наполненный неверным содержанием.


2. Второе по значимости распространенное заблуждение: римляне во время пиров жрали, как подорванные, до такой степени, что не могли после проглотить и крошки. Чтобы облегчить желудки и продолжить пиршество, они уходили в специальную комнату и там вызвали искусственную рвоту, после чего вновь возвращались за стол. Комната, якобы, называлась «вомиториум». И эта ошибка пришла к нам из английского языка, где «vomit» — означает рвоту.

На самом деле, вомиториум означает ни что иное, как проход между рядами в амфитеатрах, позволяющий зрителям, как и в современных кино- и просто театрах, поскорее достигнуть своего места. Реальных подтверждений неуемному обжорству римлян нет. К примеру, вомиториумы в римском Колизее были настолько удачно спроектированы, что зал на 50000 человек мог быть заполнен всего за 15 минут (80 выходов на уровне земли, из них 76 – для всех категорий зрителей и 4 специальных – для семьи императора).

Кстати, места в амфитеатре часто закреплялось за зрителями на большой период, это тоже помогало избегать суматохи и давки.

Гладиаторами были только мужчины.

На самом деле, на развалинах Помпеи были обнаружены рисунки, на которых на арене в гладиаторском снаряжении сражались женщины. Первые в истории гладиаторские бои в честь смерти женщины были проведены после смерти любимой дочери Цезаря Юлии. Существует также информация, что эти игры сопровождались женскими ритуальными танцами, в ходе которых женщины имитировали бой. Но до времен Нерона появление женщины-гладиатора на арене было редкостью.

Тацит утверждал, что в 63 году император Нерон подписал разрешение выходить на арену даже женщинам-аристократкам, попирая таким образом правила жизни высшего социального слоя Рима. Правда, не существует свидетельств того, что патрицианки принимали участие в боях, а не просто тренировались или соревновались в фехтовании. Большинство гладиаторш были известные своим мощным телосложением пленницы-северянки.

Император Поццуоли позволил выходить на арену и женщинам-эфиопкам. А император Домициано в 89 году выводит на арену и гладиаторов-карликов. Римский историк Светоний, описывал гладиаторские бои времен Домициано, рассказывая, что тот любил смотреть бои как мужчин, так и женщин, особенно ночью, при свете факелов.

Домициан, соперничавший с Нероном в эксцентричности и жестокости, позволял сойтись в бою не только женщине с женщиной, мужчине с мужчиной, карлику с карликом, но и любой категории этих гладиаторов с представителем другой категории.

Бои женщин-гладиаторов были запрещены в Риме только в 200 году, причем не императором Септилием, а римскими юристами. В 2004 года британскими археологами на территории Лондона, в квартале Саутверк на южном берегу Темзы во время раскопок обнаружили захоронение, возраст которого совпадает с присутствием на этих землях древних римлян.

В могиле, помимо дорогой посуды и драгоценностей, находились останки женщины, возраст которой определили в 20-25 лет. Женщина умерла от многочисленных повреждений, и возможно предполагать, участвовала в схватке с животным, кроме того, вся найденная посуда была украшена символами, принадлежащими гладиаторам. Возможно, это первые в мире найденные останки женщины-гладиатора.

Плебеи были беднотой.

По римской традиции древнейшее население Рима длилось на три трибы (три племени) – латиняне, сабиняне, этруски (Рамны, Тиции, Луцеры).

Сначала в каждую трибу входило по 100 родов, потом по 300, и все вместе они составляли римский народ, то есть патрициев. Пришлое же население уже не включалось в трибы, то есть не могло входить в состав древних родов и считаться «римским народом», называли эту часть населения плебеями, они не могли пользоваться общинной землёй, принимать участие в религиозных обрядах, хотя плебеи тоже были свободным населением Рима.

Конечно, исключительное право на общинную землю, которым обладало патрицианство, намного легче позволяло им добиваться финансового благополучия. Безземельные же плебеи занимались в основном ремеслом и мелкой торговлей, при этом среди них были очень и очень богатые люди. Видимо, именно финансовая состоятельность части плебеев позволила им со временем получить и некоторое влияние на патрицианские магистраты – избранные из числа плебеев в сенат плебейские трибуны обладали правом накладывать вето на решение этих органов власти.

В результате долгой борьбы права патрициев и плебеев были уравнены. В середине 5 века до н. э. на центральной площади Рима были выставлены 12 медных досок с новыми законами, вполне лояльными по отношению к плебеям, хотя среди них присутствовал и закон, запрещающий плебеям занимать некоторые жреческие должности, а также закон, запрещающий браки между патрициями и плебеями, последний, кстати сказать, просуществовал всего в течение года.

В 3 веке до н.э. патрицианская и богатая плебейская верхушки слились в одно сословие — нобилитет, следом фактически все патриции и плебеи перестали быть различными классами. И, хотя, в Риме «плебей» не было синонимом «бедный», уже в средневековой Европе так часто называли именно городскую бедноту.


Рабы, о которых написано так много слезовыжимательных историй и снято не меньше печальных фильмов, на самом деле, почти ни в чем себе не отказывали. Более того, внешне ничем не отличались от свободных граждан: носили ту же одежду, в свободное время ходили в термы, театры, на стадионы. В начале, рабы имели специальные ошейники с именем владельца, которые были быстро отменены. Сенат даже вынес на этот счет специальное положение, смысл которого был в том, чтобы рабы не выделялись среди граждан, чтобы они (рабы) не видели и не знали, как их много. Не то, чтобы они жили в свое удовольствие, но и ничего трагического в их существовании не было.

Самым пышным праздником в Древнем Риме были Сатурналии — фестиваль в честь бога земледелия Сатурна, который начинался 17 декабря по юлианскому календарю. В этот день рабы получали много свобод. Согласно одним источникам, они обедали за праздничным столом вместе с хозяевами, согласно другим — рабы обедали первыми, и хозяева даже накрывали им на стол, хотя в любом случае приготовление пищи оставалось за слугами. Также рабы в этот праздник имели право свободно критиковать хозяев без страха наказания.


Римляне надевали тогу только по большим праздникам, или при необходимости похода в сенат. Она была просто банально неудобна и мешала ходить. В остальное время они носили разновидность греческой туники — столу, менее красивую, но более практичную.

Разница между туникой и тогой заключалась в том, что тогда состояла из одного куска ткани и наматывался на тело, туника же (как разновидность длинной блузы) надевалась через голову, заканчивалась ниже колен и подпоясывалась на бедрах. По груди и спине шли пурпурные полосы — по одной или по две (они могли обозначать, например, ранг сенатора). Целиком в пурпурный цвет, как вам известно еще с уроков истории, могли окрашиваться лишь одежды императора.


На самом деле, Гай Юлий Цезарь не произносил своей сакраментальной фразы «И ты, Брут?» Светоний утверждает, что он сказал следующее: Και συ Τέκνον (kai su teknon). Это древнегреческий, между прочим. А Цезарь говорил свободно на обоих языках — и греческом, и латыни. Вообще же, в контексте, фраза, скорее, означает: «И тебя тоже, дитя (постигнет та же участь)».

Многие историки утверждают, что Цезарь прекрасно знал о готовившемся на него покушении и всех участников заговора поименно, но сознательно отправился в Сенат на встречу своей гибели. Удивленным предательством Брута, являвшимся его сводным братом, Цезаря сделал Шекспир своей знаменитой фразой: «And thou, Brutus?», имевшей мало отношения к реальности.


Нерон не поджигал Рим! И уж тем более не любовался тем, как он горит, стоя на одном из холмов с изумрудным моноклем. На самом деле Нерон в тот момент вообще находился в Антиуме (город в Лации, где он родился), и услышав о пожаре, начавшемся на складах с легковоспламеняющимися товарами, незамедлительно вернулся в Рим.

Проведя недолгое расследование, Нерон обвинил в поджоге «секту, называющую себя христианами», и велел «побить их камнями, как собак, распять и сжечь». Многочисленные историки подтверждают, что он не был так уж неправ.

Нерон смотрит на горящий Рим. Карл Теодор фон Пилоти, ок. 1861


Римляне изобрели центральное отопление! Нет, правда, не то, чтобы оно было так нужно в их теплом климате, но иногда даже в солнечной Италии зимой бывает промозгло. Собственно, отапливался пол. Богатые граждане строили свои дома так, чтобы под ними было что-то вроде подполья, куда загружали угли, качественное и ровное горение которых обеспечивали, само собой, рабы.


В Древнем Риме изобрели бетон. Точнее, его прообраз, в состав которого входила вулканическая пыль, лимонный сок, яйца и вода. Строили быстро, потому что у состава была неприятная особенность мгновенно застывать. Кстати, сооруженный во времена императора Адриана (118-125 гг.) Пантеон, был построен именно из бетона, без единого камня. И стоит до сих пор. И был самым крупной бетонной постройкой вплоть до 19 века.


И придумали уже давно ставшие нам привычными таблички. Одни, выложенные мозаикой у порога, гласили: «Cave Canem» (Осторожно, собака!), вторые вешали на паланкины: «Infantia en Carrus», ну, типа — «Ребенок в машине».


Первый брачный договор тоже был придуман в Риме. Точнее, даже не договор, а роспись брачующихся в специальной книге. Не удивительно, что именно римляне начали первыми носить кольца, как знак того, что они женаты.


А вот мыло, к сожалению, изобрели вовсе не римляне. Известные своим нежным пристрастиям к термам (баням), куда древние итальянцы, в зависимости от статуса и благосостояния наведывались почти каждый день, мылись римляне следующим образом: обмазывались оливковым маслом, а потом соскребали его со своего тела, часто с помощью рабов, при помощи деревянной палочки из оливкового же дерева. Таким образом удалялась и грязь и отмершие клетки. Что, поверьте, намного лучше традиционного мыла, которое сушит кожу и вызывает ее преждевременное старение.

Бронников Федор Андреевич. В римских банях. 1865


Почти все римские акведуки, щедро разбросанные, скажем, по всей Западной Европе, очень-очень высокие — минимум 20-метровые. Тому есть множество причин, но самые главные: воду, питьевую и для прочих нужд, не могли просто так воровать, а враги не могли ее отравить. Кстати, некоторые из римских акведуков действуют до сих пор, и если в других местах и не могут удовлетворить потребность жителей в воде, то в испанской Сеговии справляются с этим в полном объеме.

Акведук в Сеговии (I в. н.э.)


В самый расцвет Римской Империи в столице проживало более миллиона человек, что делает Рим первым мегаполисом на Земле, население которой в те годы вряд ли превышало 50 миллионов. Кстати, миллион человек, проживал, скажем в Лондоне, самом крупном городе Европы, в 19 веке. По последней переписи населения, в Риме живет 2,7 миллиона. В общем-то, глобально ничего не поменялось.

О возникновении Рима есть легенда, которую знают почти все, но которая не имеет под собой особых оснований.

По легенде, дедушкой Ромула и Рэма был император Альба, их матерью — весталка (жрица Весты, богини очага, вечно остающаяся девственной — если весталка лишалась девственности, даже в процессе изнасилования, ее зарывали в землю заживо, после чего, сами понимаете, получался труп), а отцом, предположительно, бог войны Марс.

Девушку, учитывая ее высокий ранг, заживо не закопали, она благополучно родила сыновей-близняшек, которых, однако, незамедлительно бросили в реку Тибр. Младенцев волна выбросила на берег, и они выжили, вскормленные молоком волчицы, оставшейся без щенков, и тем, что приносил им в своем клюве дятел. Это все знают, как и то, что, находясь в отрочестве, два брата взобрались на холм, и решили, что здесь будет город.

А потом Ромул замочил Рэма. Чтобы под ногами не мешался. А потом украл сабинянок, потому что на холмах жили только пастухи и беглые рабы, а женщин не водилось вовсе. Красивая и общепринятая сказка. На самом деле, что, скорее всего, название поселению дали этруски, их слово rhome — означает и «силу», и «реку».


Первый супермаркет тоже открыли в Риме. По указанию императора Траяна, правившего в 97-117 годах нашего века. Супермаркет был самым настоящим — здание с несколькими этажами и 150 магазинами, где продавали все, начиная от еды и заканчивая лошадями и повозками.


Древние римляне верили, что увидеть сову — к несчастью, вдыхание аромата цикламенов спасет от облысения, а звон колокольчиков облегчает роды.


Если вы думаете, что сурово с новорожденными обращались только спартанцы, сбрасывавшие с утеса слабых и хилых младенцев, то будете в корне неправы. Римляне детей тоже не сильно долюбливали.

Новорожденного младенца, через несколько часов после появления на свет, приносили отцу. Если он брал его на руки, его растили дальше. Если, по какой-то причине (плохое настроение, похмелье, просто не понравилось), отец отказывался усадить своего отпрыска на колени, ребенка относили подальше от города и там оставляли умирать.

В те времена бытовало мнение, что ребёнка можно считать человеком только в том случае, если он доживёт до шести месяцев, а до тех пор, по словам, например, Аврелия Августина, ребёнок был неодушевлённым предметом, и его убийство не могло быть наказуемо, так как у него ещё не было души.

Человек мог лишиться Римского гражданства, если дезертировал из армии, наносил себе сознательные увечья, дабы не служить, и уклонялся от уплаты налогов.

Развод у римлян происходил довольно быстро. Да, да, развод существовал, но это было еще до появления на территории Италии города Ватикана со всеми вытекающими. По закону, «Tuas res tibi habeto», все, что твое, остается тебе. Если в браке родились дети, они оставались с отцом, женщине же полагались «отступные» и все, что она принесла (и привнесла) в дом мужа.


И бонус факт: Рим сгубили не варвары, а инфляция. В период с 200 по 280 года нашей эры, стоимость меры зерна подскочила в цене с 16 до 120 000 драхм.

Хотите в Австралию?

Каждое австралийское животное хочет убить вас. Ну, необязательно именно вас — этих тварей устроит любой человек. Утверждение, вне сомнения, громкое, зато правдивое. Этот континент только считается цивилизованным. На деле же, цивилизации здесь примерно столько же, сколько и на пустынных равнинах Центральной Африки.

В той же Африке путешественник рискует погибнуть в пасти вполне понятного льва. Или носорога, или копья, которое метнет в него от скуки воин-масаи. Все это — хорошо знакомая, неприятная, но, все же, не самая пугающая смерть.

Читать дальше →

Горит Бурдж Халиф, ОАЭ

​Пользователи социальных сетей публикуют в Twitter и Instagram фотографии якобы горящей башни Бурдж Халифа в Дубае — крупнейшем городе Объединённых Арабских Эмиратов. На фото видно свечение и белый дым в верхней части 830-метрового небоскрёба.

Проишествия: Горит Бурдж Халиф, ОАЭ

Читать дальше →

Этикет войны

Диковинный парадокс: сколь бы жестокой ни была война, как бы ни зашкаливала ненависть, случаются ситуации, требующие вежливого соблюдения военно-полевого этикета обеими сторонами.

Какие-то правила (не стрелять в медсестер) мы знаем с детства. Остальные ты узнаешь из статьи: когда стрелять нехорошо, чем убивать нечестно и можно ли отвести на пленном снайпере душу.

Милосердная война — это очевидный оксюморон. Невозможно сделать организованное массовое убийство милосердным. Однако, несмотря на все ужасы войн, ведутся они обычно не ради уничтожения максимального количества людей. Это, так сказать, побочный эффект при достижении кем-то из организаторов бойни своих сугубо корыстных (или, как принято изящно говорить, экономических) целей*. Популяцию проигравшего противника хорошо бы сохранить: люди ведь тоже товар. В одни эпохи — в прямом смысле этого слова: рабы, которых можно выгодно продать. Позднее — рабочая сила и рынки сбыта. Лишние жертвы на вой­не ни к чему.

Примечание: «Бытует даже мнение, что ранить врага выгоднее, нежели убить. Убитый есть не просит, а раненого надобно спасать, лечить, платить пенсию. Раненый солдат — наизлейший ущерб экономике врага »

Даже у воинов первобытных племен, когда в бою был выбор только между смертью и победой, а победившее племя вполне могло вырезать другое до последнего ребенка, практиковался уход за ранеными. Сохранившие древний образ жизни племена папуа заранее предупреждали противника о начале боевых действий, не использовали зазубренные наконечники стрел и объявляли перемирие на пятнадцать дней, если кого-то убивали.

В последующие эпохи по мере вовлечения в боевые действия все большего числа людей волей-неволей начали появляться правила ведения войны. Причины были разные: и религиозные воззрения, и экономика, и, самое главное, боязнь получить за свое зверство точно такое же в ответ. Так появилось гуманитарное право.

В Древнем Египте были написаны «Семь деяний истинного милосердия», которые призывали накормить голодного, напоить жаждущего, освободить пленного, вылечить больного, похоронить мертвого...». В китайском «Трактате о военном искусстве» (это еще VII век до нашей эры) сказано: «Убийство человека, который уже покорился, сулит несчастье».

Средневековый японский кодекс Бусидо внушает самураям: «Сострадание — это мать, вскармливающая судьбу человека».

Рыцарские правила Европы тоже на свой лад предлагали правила «благородного» ведения войны. Правда, писаны они были в интересах самих рыцарей-дворян, а вот всякое пехотное мужичье никак ими не защищалось. Наоборот, при случае их рекомендовалось профилактически вешать, чтобы на высший класс руку не смели поднимать.



Декреты о добром оружии

К средневековью относятся и первые попытки запретить некоторые виды оружия. Так, негодование дворян вызвало распространение арбалетов в европейских армиях XIII–XIV веков. Еще бы, ведь арбалетным болтом простой неотесанный горожанин мог сразить закованного в латы рыцаря, потратившего на изучение воинских искусств многие годы! Это вопиющее нарушение неприкасаемости дворянства привело даже к тому, что католические иерархи в XVI веке прокляли арбалет как «негуманное оружие». Разумеется, проклятие отнюдь не привело к исчезновению арбалетчиков с поля боя.


Еще одним видом нелюбимого и запретного для рыцаря оружия был меч с волнистым клинком, названный фламбергом из-за некоторого сходства с языком пламени (flamme и есть «пламя» по-немецки). Ковали такие клинки в германских землях с XV века, а страшен меч был тем, что при ударе его лезвие сначала соприкасалось с доспехом врага лишь выступающими гребешками волн, что резко уменьшало площадь контакта и увеличивало пробивающую способность. Если одним ударом даже тяжелого двуручного меча с прямым клинком прорубить доспех было практически невозможно, то фламберг легко справлялся с этой задачей.

Мало того, при прохождении через тело жертвы он не столько резал, сколько пилил плоть, оставляя страшные рваные раны. Чаще всего такие ранения приводили к гангрене и мучительной смерти. Поэтому при захвате в плен вооруженных фламбергами воинов обычно убивали. Солдатский кодекс по этому поводу гласил: «Носящий лезвие, волне подобное, должен быть предан смерти без суда и следствия». В те времена на службу нанимались со своим оружием и снаряжением, поэтому и ответственность за его использование была целиком на совести владельца. Фразой «Такое выдали» не прикроешься, а смерть без суда и следствия часто оказывалась долгой и мучительной. Тем не менее вплоть до XVII века самые отпетые головорезы все равно продолжали пользоваться фламбергами.



В эпоху огнестрельного оружия возникли свои каноны. Запрещалось использование рубленых и зазубренных пуль, а также стальных каленых, которые могли пробивать рыцарские нагрудники. Во время войны католиков с протестантами во Франции XVI века шотландский дворянин из рода Стюартов ранил коннетабля Франции Анна де Монморанси каленой пулей, которая легко пробила бевор его закрытого шлема, сломала ему челюсть и повыбивала зубы. За это шотландец, попавший в плен в битве при Жарнаке 1569 года, был с разрешения командиров убит братом коннетабля, хотя как дворянин и личный пленник французского командующего мог бы рассчитывать на неприкосновенность.

В XIX веке русский император Александр II настоял на созыве международной конференции для ограничения применения недавно изобретенных разрывных пуль. Следом в Гааге 29 июля 1899 года была принята Декларация о не­употреблении легко разворачивающихся и сплющивающихся пуль. Сегодня такие пули назвали бы экспансивными, а тогда звали «дум-дум» (ведь их придумал английский капитан Невилл Берти-Клэй, работавший на королевской оружейной фабрике в Дум-Думе, пригороде Калькутты). Такие пули с надрезанной на носике оболочкой разворачиваются в теле «розочкой» и причиняют страшные раны. Попадание в конечность наносило столь тяжкие повреждения, что ампутация становилась неизбежной.


Бывали и более экзотические виды оружия. Об одном из них все читали в романе Эриха Марии Ремарка «На Западном фронте без перемен»: «Нам пополняют запасы патронов и ручных гранат. Штыки мы осматриваем сами. Дело в том, что у некоторых штыков на спинке лезвия есть зубья, как у пилы. Если кто-нибудь из наших попадется на той стороне с такой штуковиной, ему не миновать расправы. На соседнем участке были обнаружены трупы наших солдат, которых недосчитались после боя; им отрезали этой пилой уши и выкололи глаза. Затем им набили опилками рот и нос, так что они задохнулись. У некоторых новобранцев есть еще штыки этого образца; эти штыки мы у них отбираем и достаем для них другие».

Здесь речь о германских саперных штыках-тесаках. Пила у них по обуху была сделана не из-за особой жестокости прусских оружейников, а лишь потому, что предназначались эти штыки для саперов, ездовых и прочей тыловой обслуги, которой порой требовалось и бревно перепилить. Но в качестве пилы тесак образца 1914 года себя не проявил, а вот случаи их попадания на передний край с описанными Ремарком последствиями были. В итоге со всех таких штыков зубья сточили в арсеналах централизованно.



Правила ведения современных «законных» войн определяются Гаагскими и Женевскими конвенциями, принятыми уже в XX веке. Они запрещают использование химического и бактериологического оружия, мин и снарядов, осколки которых не видны в рентгеновских лучах (скажем, с пластиковыми корпусами), ослепляющего лазерного оружия и т. д. Впрочем, Оттавскую конвенцию 1997 года по противопехотным минам многие государства, в том числе США, Россия, Китай, вообще не стали подписывать.

30 мая 2008 года в Дублине была подписана Конвенция по кассетным боеприпасам. Такого типа бомбы, снаряды и ракеты несут в боевой части несколько десятков или даже сотен (от типа зависит) самостоятельных боеприпасов — мин или мелких бомб. А третий протокол к Конвенции о некоторых видах обычных вооружений 1980 года наложил ограничения на применение боеприпасов с зажигательной начинкой вроде фосфора, термитной смеси или напалма. Ими нельзя пользоваться в городах, селениях и вблизи таковых (даже по военным объектам).

Женевская резолюция № 3093 Генеральной Ассамблеи ООН от 10 октября 1980 года ограничивает применение мин вообще и мин-ловушек в частности. Запрещено использовать мину-ловушку, которая соединена или ассоциируется с защитными эмб­лемами, ранеными или мертвыми, медицинскими объектами, детскими игрушками и т. д. Фокусы такого рода редко используются армиями, зато активно — разными террористами и повстанцами. Например, мины-ловушки в Северной Ирландии крепили к антиправительственным плакатам и листовкам; как только анг­лийский солдат срывал плакат, освобожденная пружина или светочувствительный элемент приводили в действие взрыватель.



Декреты о счастливых пленных

Средневековые гуманные запреты и ограничения не слишком способствовали смягчению нравов, ведь основу армий составляли наемники и простолюдины, а отнюдь не рыцари. Солдаты жили одним днем, им не приходилось рассчитывать не то что на пенсию после завершения войны, но и просто на уход и заботу при ранении или увечье. После боя вражеских и даже своих тяжелораненых обычно добивали. Кроме того, жестокость по отношению к солдатам противника имела и вполне меркантильную причину.

В те времена не только не лечили раненых, но и не кормили централизованно солдат — каждый питался по своим возможностям и достатку. Ну а пытая пленных, можно было вызнать, где они спрятали деньги и выдавали ли им вообще жалованье перед битвой. В 1552 году французская армия во главе с герцогом Франсуа Гизом взяла селение Глажон. Тогда пикардийцы просто вскрывали убитым, раненым и пленным испанцам Карла V животы в поисках проглоченных перед боем золотых — бывало, их прятали и таким способом.

Попытками законодательно смягчить обращение с пленными всерьез озадачились в XVIII веке. Одним из первых по этому вопросу высказался известный французский философ Жан-Жак Руссо. В опубликованном в 1762 году трактате «Об Общественном договоре, или Принципы политического права» он писал: «Если целью войны является разрушение вражеского государства, то победитель вправе убивать его защитников, пока у них в руках оружие; но, как только они бросают оружие и сдаются, переставая таким образом быть врагами или орудиями врага, они вновь становятся просто людьми, и победитель не имеет более никакого права на их жизнь».

После Французской революции 1789 года была принята Декларация прав человека и гражданина, на основании которой Декреты Конвента от 25 мая и 2 августа 1793 года закрепили положения о необходимости одинакового обращения со своими и вражескими солдатами, а также о защите военнопленных.



Но отношение к пленным далеко не всегда соответствовало каким-либо благим конвенциям. Например, наши солдаты обычно не брали в плен эсэсовцев. С ними, правда, была одна проблема: бойцы РККА считали, что если в черной форме, то точно из СС, ну и расстреливали таких немцев, не слишком выясняя, какие у кого знаки различия. Из-за этого под раздачу попадали не столько эсэсовцы, сколько танкисты, а в конце войны — и отправленные воевать на берег моряки.

Были и иные причины жестокого отношения к пленным. Александр Васильевич Ткаченко в книге «Взвод, приготовиться к атаке!..» вспоминает о боях при освобождении от немцев Венгрии: «Для первого эшелона пленные всегда большая обуза. И зачастую расстрелы их происходили не по причине жестокости наших командиров и солдат, не из чувства мести, а стихийно, по большей части во время самого боя, когда еще не ясна обстановка и офицерам конечно же не хочется ослаблять свои подразделения, чтобы организовать конвои в тыл. Ведь солдаты конвоев, как правило, быстро не возвращаются. И не потому, что не спешат в бой, а потому, что надо идти неизвестно куда, да сдать пленных как положено, да все тебя в тылу останавливают, расспрашивают, как идет наступление, делятся табачком».



К вопросу об отношении к пленным близко стоят и договоренности о сохранении жизни поднявшим белый флаг — сдающимся и парламентерам. Использование белого полотнища в качестве знака капитуляции или призыва «поговорить» отмечалось историками еще у китайцев времен последней династии Хан (I–III века нашей эры). В 109 году этот же символ использовался сдавшимися римскими солдатами консулов Папирия Карбона, Силана и Малия Максима после поражения от германских племен.

В принципе, причина обращения именно к белому цвету интуитивно понятна: это и чистая ткань без цвета крови — призыв к миру, и отказ от защиты государственных цветов. В позднейшие времена сложившийся статус белого флага был официально утвержден международными конвенциями. В частности, как атрибут парламентера он описан в IV Гаагской Конвенции 18 октября 1907 года «О законах и обычаях сухопутной войны».

По поднявшим белый флаг обычно не стреляли, но в истории войн известно множество случаев, когда это правило нарушалось. Например, широкую известность получил расстрел немцами и их венгерскими союзниками парламентеров от 2-го Украинского фронта — капитанов Миклоша Штайнмеца и Ильи Остапенко. 29 декабря 1944 года они попытались провести переговоры о сдаче обреченного гарнизона Будапешта для сохранения города от разрушения и предотвращения бессмысленного кровопролития. В Будапеште после войны им был поставлен памятник.



Декреты о дружеской битве

Отправляясь на фронт, новобранец знает точно, кто его враг и что с ним надо быть беспощадным. До фронта идейная накачка солдат действует неплохо, но после недель и месяцев в окопах ее сменяют более практические соображения. Общение с пленными и ранеными врагами, первые смерти товарищей и будничные ужасы выживания на передовой нередко приводят к пониманию простого факта, что вот тот тип, каска которого маячит над бруствером, тоже пришел сюда не по своей воле, сидит в той же самой грязи, кормит таких же вшей и так же точно хочет жрать и спать. И в общем-то ты сам ничего личного к нему не испытываешь, поэтому убить его нужно не ради высоких идеалов, а лишь для того, чтобы он не убил тебя. Если войска долго находятся на позициях, солдаты противоборствующих сторон нередко начинают договариваться друг с другом. И тогда появляются так называемые «неписаные законы войны».

Неофициальные договоренности действуют, как правило, недолго — до первого приступа озверения, вызванного большими потерями и даже гибелью одного, но любимого товарища или командира. К одному из самых распространенных правил относится запрет стрелять по санитарам и похоронным командам: гниющие на нейтралке трупы одинаково отравляют жизнь обеим сторонам.

Еще в годы Второй мировой войны (а может, даже и с Первой) снайперы старались не стрелять в солдат противника, отправлявших естественные надобности. В том или ином виде это правило иногда вспоминают и сейчас — не из жалости к врагам, конечно, а чтобы не вызвать ответного огня в подобной ситуации. В окопах и так тошно.

Случается, что на нейтральной полосе оказывается какой-нибудь брошенный хуторок, погреб или склад, к которому противники совершают вылазки за чем-нибудь полезным в солдатском быту. Тогда тоже между собой договариваются, чтобы стычек не было или командование не прознало.

В той же Венгрии 1944 года был случай: «Оборона нашего стрелкового батальона тянулась по западным скатам холмов, обсаженных виноградниками. Везде внизу виднелись винные погреба. Старший лейтенант Кокарев сразу же ввел меня в курс дела: в погребах полно вина, до 24.00 их посещает наш батальон, а после 24.00 — немцы. «Смотри, — предупредил он меня, — чтобы ночью никакой стрельбы». И правда, ночью на нейтральной полосе стояла порази­тельная тишина. Только иногда вдали поскрипывал снег под ногами солдат, отправившихся за вином. Ни немцы, ни мы, установив это негласное соглашение, не нарушали его ни единым выстрелом».

На устоявшихся и относительно спокойных участках фронта, бывало, договаривались не стрелять по водоносам, если обе стороны страдали от нехватки питьевой воды. Ну, пока командира рядом нет, а если он приходил и приказывал открыть огонь, то старались промахиваться, иначе потом тебе самому ответят пулей. Кстати, похожие договоренности случались и во время чеченских войн на Кавказе уже в наше время.



Мерзкий стрелок

Снайперы — главные герои доб­рой половины военных фильмов (наверное, вторые после летчиков). Однако в реальности их традиционно очень не любят, и если они попадают в плен, то пощады ждать не приходится.

Казалось бы, ну что такого особенного, ведь любой солдат стреляет. Тем не менее появившиеся в годы Первой мировой снайперы сразу оказались ненавистны всем, даже своим. Для пехотинцев была отвратительна сама мысль о том, что некто не ходит в атаки, а в сравнительно спокойные периоды между столкновениями сидит где-то в укрытии и исподтишка выслеживает их, как дичь на охоте. Сами они убивали в горячке боя, без выбора, а этот выбирал свои жертвы. Кроме того, действия снайпера часто приводили к ответному шквальному обстрелу окопов артиллерией противника.

Во Вторую мировую воевавший в 1944 году в Нормандии английский офицер Гарри Фэрнес охарактеризовал причины особого отношения к снайперам так: «Снайперов, попадавших в плен, уничтожали на месте и без лишних церемоний. Солдаты ненавидели их. Им случалось бывать под пулеметным огнем и артиллерийским обстрелом, прятаться от осколков. Каждый ходил в штыковую атаку и вступал в рукопашную с солдатами противника, но никто не мог спокойно думать о том, что какой-то гнусный тип специально берет его на мушку и хочет пристрелить втихомолку».

Американский генерал Омар Нельсон Брэдли тогда же дал понять своим подчиненным, что законы обращения с пленными к снайперам вермахта не относятся: «Сидит себе снайпер, постреливает и думает, что потом спокойно сдастся, — так не годится. Это нечестно». Такое отношение к снайперам — что армейским, что из состава ДРГ (диверсионно-разведывательная группа) — сохраняется и поныне.

Многие из описанных выше пунк­тов военного кодекса кажутся интуитивными — о таких вещах договариваются даже дети, играя во дворе в войнушку. На формулировку и принятие иных законов уходили годы и тысячи часов умственного человеко-труда. Но этот процесс явно не завершен: со все более активным применением беспилотных военных машин наверняка возникнут неизведанные моральные конфликты. А с нановойсками так и вовсе придется половину правил сочинить заново.



Источник