Он показал экспертизу, которую сделали за несколько месяцев до обрушения: здание должны были закрыть ещё в августе.
www.e1.ru/news/images/new1/463/964/images/0302.jpg
Обвиняемый утверждает: на заводе знали, что корпус № 15 аварийный и его нельзя использовать.
– Обрушение длилось секунд пять-шесть. Кран принял на себя удар и согнулся практически до земли. Стоял бы я чуть правее, левее он мог бы меня придавить. Он высотный, и плиты упали на него. Меня не придавило, но осыпало бетоном, много упало на голову, спасла каска. Рабочие, которые погибли, стояли за станками. Когда перестало рушиться, я стал искать выход, но не мог найти, было темно, поднялась пыль, выходил наощупь, светил телефоном. Паники, слёз не было, слышались отдельные стоны, но понять, откуда, было сложно – было темно и пыльно.
Так описывал обрушение крыши корпуса № 15 ЗИКа один из выживших рабочих. Под обломками 9 ноября 2016 года навсегда остались четверо его коллег, ещё 14 попали в больницу с тяжёлыми травмами.
В конце прошлого года Свердловский областной прокурор Сергей Охлопков на пресс-конференции озвучил первые итоги расследования трагедии. По его словам, причиной обрушения крыши корпуса стала коррупция.
– Здание было аварийным, его надо было просто списывать, и деньги не должны были выделяться на это здание. Я не буду всё говорить, пока окончательно следствие никому обвинения не предъявило. Но схематично скажу так. Недобросовестные люди решили, что надо починить крышу. Было выделено 20 млн рублей, но фактически объём работ был другой, – заявил Охлопков.
Подробностей он рассказывать не стал. Они стали известны лишь сейчас из документов, которые оказались в распоряжении редакции E1.RU. Их удалось получить бизнесмену Юрию Ожиганову – единственному обвиняемому по делу об обрушении крыши ЗИКа. Раньше эти бумаги никогда не публиковались.
Оказалось, что ещё в августе, за несколько месяцев до обрушения, на заводе получили экспертизу челябинского ООО «Электрострой», в которой состояние здания оценено как недопустимое.
«Стропильные фермы – [состояние] аварийное. Наружные стены – недопустимое. Кровля – недопустимое», – говорится в заключении экспертов.
Как говорит Ожиганов, после получения экспертизы здание надо было закрыть и не пускать туда людей. Но вместо этого на заводе не только продолжили его использовать, запуская туда своих рабочих, но и затеяли ремонт крыши и фасада корпуса, то есть приняли решение утяжелить и без того хлипкие конструкции 50-летнего цеха. Как утверждает бизнесмен, рабочим и подрядчикам ничего об этом не сказали.
Эксперты по заказу завода ещё летом выяснили, что здание находится в критическом состоянии.
Основные конструкции крыши были в недопустимом состоянии.
– Находиться мне, моим рабочим на крыше этого цеха во время ремонта кровли было фактически, как подписать себе смертный приговор, – рассказывает E1.RU Юрий Ожиганов. – Я, не зная, что здание аварийное, регулярно бывал на крыше и, получается, подвергал себя и своих людей реальной смертельной опасности, ведь здание могло обрушиться в любой момент независимо от ремонтных работ.
Это первое интервью Ожиганова с момента катастрофы. Сразу после обрушения его задержали, он стал обвиняемым по двум уголовным делам – за тяжкий вред здоровью и причинение смерти по неосторожности. Но суд его отпустил. Ожиганов считает, что реальными обвиняемыми по делу должны быть руководители ЗИКа.
Выживших искали с помощью служебных собак.
– Юрий, когда вы начинали работу на объекте, что вы знали о его техническом состоянии?
– О состоянии объекта я узнал из технического задания, приложенного к конкурсной документации, в котором указывалось, что здание пригодно для проведения указанных заводом ремонтных работ. Я был уверен, что завод – это серьёзное оборонное предприятие, и там ответственно принимали решение о проведении ремонтных работ, с учётом всех факторов, влияющих на безопасность и техническое состояние объекта.
На заводе имеется масса служб и подразделений, ответственных за состояние и безопасность зданий и сооружений, ответственных за безопасность условий труда. На заводе регулярно проходят проверки государственных учреждений, проверяющих безопасность как условий труда, так и зданий, сооружений, механизмов и т. д. Не доверять принятым на заводе решениям о проведении ремонтных работ у меня не было оснований.
– А, если бы вы перед началом работы получили выводы экспертизы ООО «Электрострой», что бы вы сделали?
– Отказался бы от выполнения работ. Согласно выводам экспертизы ООО «Электрострой», находиться внутри и на крыше объекта было смертельно опасно, кровля могла обрушиться в любой момент.
Под завалами погибли четверо рабочих.
– Вы считаете, что вас намеренно обманули?
– Да! Так как я неоднократно находился на крыше и мог погибнуть в любой момент при её обрушении. О том, что меня намеренно подставили, свидетельствует предъявление мне обвинения ещё до выяснения причин обрушения кровли.
– А кто именно вас подставил?
– Это сделали те лица, которые ответственны за техническое состояние здания, виновные в допуске в аварийное здание работников предприятия и принимавшие решение о проведении ремонтных работ, увеличивающих нагрузку на конструкции, как оказалось, аварийного здания. Руководство завода не могло не знать, что здание аварийное, ещё летом 2016 года, соответственно, принятие решения о допуске работников предприятия в здание, а также принятие решения о проведении ремонта является преступлением. Но никому кроме меня обвинение не предъявлено.
Акт выполненных работ датирован августом.
В конце акта стоит подпись главного инженера ЗИКа.
О том, что на заводе знали о состоянии здания и были знакомы с экспертизой, говорит акт выполненных работ. На документе, датированном августом, есть подпись главного инженера ЗИКа. Несомненно, прежде чем поставить свою подпись, представитель завода должен был ознакомиться с выводами экспертизы и соответственно узнать о аварийности цеха.
В пояснительной записке к контракту на ремонт крыши на ЗИКе тем не менее описали состояние корпуса как удовлетворительное.
Но после катастрофы 9 ноября 2016 года, по словам защитников Ожиганова, на заводе попытались уничтожить следы экспертизы. Сейчас там утверждают, что получили её только спустя месяц после катастрофы – в декабре 2016 года.
– С подрядной организацией «Электрострой» 01.06.2016 года был заключён договор на обследование корпуса 15. В связи с неисполнением ООО «Электрострой» условий договора по срокам предоставления отчёта, 28.11.2016 года ему была направлена претензия. В ответ на претензию ООО «Электрострой» сопроводительным письмом № 397 от 12.12.2016 предоставило отчёт по результатам обследования корпуса 15. В связи с тем, что представленный отчёт не был подписан специалистами, проводившими обследование, не утверждён руководством ООО «Электрострой» и не соответствовал условиям договора и техническому заданию, он не был принят ПАО «МЗИК» как надлежащее исполнение договора, – говорится в ответе ЗИКа на запрос E1.RU.
В «Электрострое» отказались от комментариев, поэтому уточнить у них, когда на самом деле была сделана экспертиза, не вышло.
Как сообщили E1.RU в СУ СКР по Свердловской области, расследование дела сейчас активно продолжается, изучаются в том числе и экспертизы здания, сделанные незадолго до его обрушения. В концерне «Алмаз-Антей», в который входит завод, отказались от комментариев до окончания расследования.
На заводе заявляют, что экспертизу получили после катастрофы.
