Кровавый рейс
18 ноября 1983 года навсегда останется в истории Советского Союза как трагический день, который унес жизни мирных граждан и разделил судьбы их семей на «до» и «после». В тот пятничный ноябрьский день семеро друзей, детей влиятельных семей Грузинской ССР, предприняли попытку угона самолета ТУ-134, выполнявшего рейс Тбилиси – Ленинград с остановками в Батуми и Киеве.
Захватчики на протяжении всего полета бесчинствовали на борту самолета, жестоко избивая стюардесс, стреляя и убивая испуганных от происходящего людей. Они требовали, чтобы пилоты взяли курс на Турцию. Позже следствие установило, что «золотая молодежь» желала не просто покинуть страну, а сделать это громко и эффектно – так, чтобы о них узнал весь мир. С самого начала тот полет был не совсем обычный: задержка из-за плохих погодных условий, отмена одного из рейсов, где и должны были изначально лететь террористы. И ко всему прочему летчик Станислав Габараев выполнял полет в качестве командира впервые.
Спустя почти 37 лет корреспондент «15-го Региона» побеседовал с Габараевым, который рассказал о произошедшем на борту лайнера и о том, как отразилась трагедия на судьбе его коллег.
Предыстория. Свадебное путешествие.
Отправной точкой трагедии, изменившей жизнь многих семей в Грузии, стала свадьба, состоявшаяся 17 ноября. Тинатин Петвиашвили, студентка 3-го курса архитектурного факультета Академии художеств, дочка ученого и родственница секретаря ЦК Компартии Грузии, выходила замуж за актера Гегу Кобахидзе, сына знаменитого кинорежиссера Михаила Кобахидзе. Как положено по добрым кавказским традициям, свадьба была шумной, среди гостей – высокопоставленные лица республики. Они и предположить не могли, что стали участниками плана, который должен был позволить молодоженам и их сообщникам оказаться за рубежом. Воспользовались молодые люди и сотрудницей vip-зала Тбилисского аэропорта, которая, желая сделать подарок, в день вылета провела молодоженов без досмотра на борт, что позволило им пронести огнестрельное оружие. «Основная масса преступников прошла через обычный вход. А двух или трех человек провела сотрудница vip-зала. Она ничего не знала, просто хотела сделать приятное молодым, а они воспользовались этим», – вспоминает Станислав Габараев. Однако содеянное не удалось бы осуществить без единомышленников.
Сложно поверить, но идейным вдохновителем случившегося стал священнослужитель Теймураз Чихладзе, который то и дело обсуждал с «элитой» беззаботную жизнь вне советского строя. Он настаивал на том, что покинуть страну тихо и спокойно невозможно, а вот угнать самолет – другое дело. На второй день свадьбы в «медовый месяц» помимо молодоженов собрались: Иосиф Церетели, художник студии «Грузия-фильм», сын члена-корреспондента АН Грузинской ССР, профессора Тбилисского государственного университета Константина Церетели, Каха Ивериели, ординатор кафедры госпитальной хирургии Тбилисского медицинского института, его брат, Паата Ивериели (их отец был уважаемым человеком в Грузии, профессором медицины – прим. ред.). Кроме того, в группу вошел и Давид Микаберидзе, студент 4-го курса Тбилисской академии художеств, сын управляющего строительным трестом «Интурист», и ранее судимый сын директора проектного бюро Госкомпрофтехобразования Григорий Табидзе. Также с новоиспеченной семьей летели две девушки, которые не подозревали о планируемой попытке угона.
Взлет, набор высоты и… первые жертвы
Как уже было сказано ранее, угонщики изначально должны были лететь на другом рейсе. Но из-за малого количества пассажиров, тех, кто летел в Батуми, посадили не на отдельный Як-40, а на ТУ-134, следующий по маршруту «Тбилиси — Батуми — Киев — Ленинград». Несколько раз рейс из-за порывистого ветра откладывали. Как вспоминает Станислав Габараев, никто и не задумывался, что это некие знаки судьбы: нелетная погода и объединение рейсов – вполне штатные ситуации. Сам молодой летчик волновался только за свой первый полет с левого кресла. «Это был мой первый рабочий день, первый полет с левого кресла. Вы спросите, что это означает? Это командирское кресло, я должен был отлетать 100 часов вместе с инструктором, который сидел справа, после чего я бы стал командиром на воздушном судне ТУ-134 (…). Ноябрь месяц, низкая облачность, был сильный ветер со стороны моря, поэтому была задержка рейса», – отметил собеседник.
Приблизительно в три часа дня началась посадка пассажиров, во время которой рядовой гражданин, находясь в состоянии алкогольного опьянения, начал дебоширить. Чтобы утихомирить мужчину, на борт была вызвана транспортная полиция, которая приняла решение не снимать с рейса дебошира. После того как ситуация в салоне самолета успокоилась, стюардессы провели инструктаж, и в 15:43 рейс SU-6833, где находились 50 пассажиров и 7 членов экипажа, взлетел. «Все было в штатном режиме. Когда закончилась посадка, мы ждали еще двух пассажиров, они немного опоздали. Пока их искали, компания молодых людей под предлогом продолжения свадьбы попросила стаканчики – на кухне воздушного судна они сделали себе что-то вроде фуршета и продолжали праздновать. Таким образом они, наверное, просто осматривались, но это лишь мое предположение», – говорит Габараев.
В составе экипажа были: командир-инструктор Ахматгер Гардапхадзе, сам Станислав Габараев, штурман Владимир Гасоян, бортмеханик Анзор Чедия, проверяющий из Грузинского управления гражданской авиации Завен Шарбатян, стюардессы Валентина Крутикова и Ирина Химич. Для командиров и всех, кто сидел в кабине пилотов, ад начался немного позже.
А тем временем в салоне, когда «бравые» угонщики посчитали, что разворот – это и есть начало посадки в Батуми, начали свои действия: жестоко избили двух стюардесс, проломив голову и выстрелив в одного из пассажиров, убили его, а также тяжело ранили еще двоих, которых приняли за сотрудников службы безопасности. К слову, один из раненных пассажиров был в авиационной форме и работал штурманом, но в тот день летел на выходные к семье.
«Самолет захвачен! Берите курс на Турцию»
Схватив стюардессу Валентину Крутикову и приставив к голове пистолет, террористы повели ее к кабине пилотов. Она постучалась условным стуком: посмотрев в глазок и не заметив ничего подозрительного, ей открыл дверь кабины Завен Шарбатян. Молниеносно в него были выпущены шесть пуль. «Перед каждым рейсом мы договаривались об условном стуке. К нам постучалась стюардесса, у двери стоял проверяющий Завен Шарбатян. Посмотрев в глазок, он открыл дверь, и тут мы услышали щелчки. Здесь нужно понимать, что в самолете не слышны как таковые выстрелы – это был звук, словно открыли шампанское. Они выстрелили в Шарбатяна и откинули его», – говорит Габараев. Ворвавшиеся в тесную кабину Каха Ивериели, Гия Табидзе и Иосиф Церетели, нецензурно выражаясь, начали кричать: «Самолет захвачен! Берите курс на Турцию». Сорвав наушники с пилотов и приставив им дула пистолетов, они продолжали кричать о своих требованиях.
Командир-инструктор Гардапхадзе попытался усмирить молодых людей: «Ребята, успокойтесь, мы все сделаем, как вы хотите». Бортинженер Анзор Чедия, который сидел посередине между первым и вторым пилотом, попытался заговорить с террористами, и тут же получил смертельное пулевое ранение. «Анзор сидел между нами, у него не было подлокотников на сидении, поэтому, опираясь на наши, он попытался приподняться и сказать что-то бандитам, успокоить их. Не успел он произнести и слова, как в него стали стрелять, и он повис на своем кресле… Его сразу убили», – вспомнил собеседник.
После того как убили бортинженера, неожиданно как для самих пилотов, так и для отпрысков грузинской элиты, словно из ниоткуда раздались выстрелы по Табидзе и Ивериели. Первый террорист был убит, а второй ранен. Позже стало понятно: стрелял из табельного оружия штурман Гасоян, его не было заметно, так как он сидел за шторкой. «Перед каждым полетом нам выдавали оружие и восемь патронов. В моменте мы услышали выстрел: Табидзе как столб завалился в сторону салона, а Ивериели был ранен. Во время каждого полета наш штурман Гасоян всегда зашторивался. В тот день, наблюдая за происходящим через щель, он произвел выстрелы», – говорит Станислав Габараев.
Бой на борту самолета
Угонщики Ивериели и Церетели от непонимания ситуации начали отступать: «Кто стреляет? Откуда стреляет?» – заорали они. К стрельбе присоединился командир экипажа Ахматгер Гардапхадзе. Пока шла беспорядочная пальба, Станислав Габараев сообщил диспетчеру о захвате самолета. «Я передал диспетчеру, что совершено нападение на экипаж и что мы ждем их указаний. Сухумский диспетчер ответил, чтобы мы брали курс на Сухуми и садились там, на что я сказал: “У вас же ремонт, вы принимаете только ЯК-40, а у ТУ-134 больше длина разбега и пробега”. Тогда он извинился и сказал брать курс на Тбилиси», – поделился Габараев.
Находившийся за штурвалом Габараев понимал, что террористов нельзя подпускать к кабине и необходимо закрыть дверь. Поэтому он принял волевое мужественное решение создать перегрузки самолета: он начал выполнять на пассажирском лайнере фигуры высшего пилотажа, что позволило отбросить «борцов» за свободу вглубь салона. «Чтобы по кабине не было прицельного огня, я предложил Гардапхадзе создавать перегрузки, он согласился. Я начал совершать маневры. Во время этой «болтанки» Крутикова помогла оттащить от входа в кабину труп Табидзе. Бедняжка, она такая маленькая, я до сих пор удивляюсь, как она смогла это сделать. После того как она оттащила труп преступника, ей Володя (Гасоян – прим. ред.) сказал зайти в кабину, но она не смогла, ее ранили. Так мы смогли закрыть дверь», – рассказал он.
В полном хаосе, под звуки пуль и с тяжелораненым товарищем Шарбатяном, пилоты продолжили лететь в сторону Тбилиси. Ситуация накалялась, летчики понимали, что в салоне пассажиры находятся с озверевшими молодыми людьми, готовыми на все ради достижения своей цели. Некоторое время экипажу удавалось вводить в заблуждение террористов: из-за пасмурной погоды они не понимали, что направляются в сторону Тбилиси. «По нашим дверям еще долго-долго стреляли, к счастью, стенка была бронированная. Мы говорили, что взяли курс на Турцию, а на самом деле летели в Тбилиси», – отметил Габараев.
Посадка лайнера и многочасовые переговоры
Когда захваченный борт приступил к снижению и бандиты поняли, что находятся на территории Грузии, они потребовали немедленно заправить самолет и лететь в Турцию. Тем временем во время торможения лайнера стюардесса Ирина Химич открывает аварийный люк и выпрыгивает из него, Валентина Крутикова не успевает сбежать, ее убивают. Через этот же люк попытался сбежать и пассажир, но по нему тоже начали стрелять террористы, и тут военные, окружившие самолет, открыли ответный огонь. В результате перестрелки снаружи в Габараева попадает пуля. «Нам сказали, когда остановиться и выключить двигатели. Мы все сделали по указанию диспетчера.
Самолет сразу был окружен сотрудниками правоохранительных органов. В какой-то момент из аварийного выхода попытался сбежать пассажир – солдат, он летел в отпуск домой. Он выскочил на крыло и спрыгнул из самолета, и по нему начали стрелять. Сотрудники МВД, которые окружили самолет, тоже начали стрелять, и в этот момент пуля попала мне в правую голень. Наверное, это автоматная пуля, она до сих пор во мне», – поделился летчик. После автоматной очереди командир Гардапхадзе дает указание раненому Габараеву вылезти через форточку и рассказать правоохранителям о происходящем на борту. «Мы сидели, никто к нам не подходил, связи нет – автоматная очередь перебила обе радиостанции. Когда Гардапхадзе сказал вылезти из форточки, я сопротивлялся, сказал, что останусь с ними, но это было указание командира. Я вылез, хромая дошел до людей. КГБшники сразу подошли ко мне и повели в vip-зал.
В тот момент в аэропорту уже собралась вся верхушка власти, в том числе туда прибыл и первый секретарь ЦК Компартии Грузии, Эдуард Шеварднадзе. Меня подняли на второй этаж и начали допрашивать, я попросил закурить и все вкратце изложил. Также попросил их поскорее предпринимать меры, потому что там находился тяжелораненый Шарбатян. После меня забрали в госпиталь», – вспоминает Станислав Габараев.
Штурм без потерь
Всю ночь с молодыми захватчиками велись переговоры. В надежде на взаимодействие, в аэропорт были вызваны родители «золотой молодежи». Однако угонщики не хотели общаться ни с родителями, ни с сотрудниками правоохранительных органов, они лишь угрожали взорвать самолет, если их условия не будут выполнены. В срочном порядке в Тбилиси прибыли сотрудники группы «Альфа». Ранним утром 19 ноября они начали штурм: использовав светошумовые гранаты, спецназовцы без потерь обезвредили захватчиков. Один их преступников, Давид Микаберидзе, осознав, что его ждет не беззаботная жизнь на Западе, а смертная казнь, покончил с собой.
Смерть товарищей и родных
В результате попытки угона погибли 7 человек: бортмеханик Чедия, проверяющий Шарбатян, стюардесса Крутикова, 2 пассажира и угонщики Табидзе и Микаберидзе, более 10 человек получили ранения. В ходе беседы со Станиславом Габараевым он рассказал, что одна из дочерей Завена Шарбатяна проживает во Владикавказе. На второй день мы встретились уже втроем. Они вновь погрузились в воспоминания того дня… «В тот трагичный для нашей семьи год мне было 15 лет. Я очень хорошо помню тот день: папа собирался на работу, а мама уговаривала его не улетать. У нее было предчувствие, всю неделю она ощущала тревогу. В 11 часов дня папа ушел из дома, а в 5 или 6 вечера к нам поднялся сосед. Мама работала детским врачом, ее не было дома. Я открыла дверь, и дядя Коля сказал: “Ты только не волнуйся, передай маме, что папа в заложниках”. Я ничего не поняла в тот момент: какие террористы, заложники? Это был 83-й год, спокойные времена», – вспоминает дочка Шарбатяна Елена.
Юная девочка, ничего не понимая, дождалась маму и сообщила ей информацию, которую передал сосед. «Мама сразу потеряла сознание. Пока я приводила ее в чувство, приехали наши родственники. Они увезли нас к бабушке, а сами поехали в аэропорт. После штурма папу увезли в госпиталь», – рассказывает собеседница. Попытки врачей спасти мужчину оказались тщетны. Шесть огнестрельных ранений в голову – тот случай, когда доктора оказались бессильны. Во время операции, 19 ноября, сердце многодетного отца, любящего мужа и сына перестало биться. «Он до последнего был в сознании. В госпитале попросил медсестру в боковом кармане достать записную книжку и передать супруге. Врачи попытались удалить пули, но он умер…
После его смерти осиротела не только наша семья, но и весь род. Всю свою жизнь он посвятил авиации, ему было 52 года, еще молодой мужчина, у которого просто забрали жизнь. Он любил нас. Когда мы собирались на семейные вечера, они с мамой начинали петь, а мы, детишки, подпевали им», – со слезами на глазах рассказала Елена. Несмотря на прошедшие 37 лет, Станислав Габараев и сегодня с теплотой вспоминает своего коллегу и товарища. «Несмотря на то что он был проверяющим, относился к нам, как родной отец. Это был добрый, с чувством юмора человек, который знал и любил свою работу», – добавил Габараев.
Судебный процесс: «Они смеялись над горем людей»
Расследование дела длилось около года. В итоге на скамье подсудимых оказались: Гега Кобахидзе, Тинатин Петвиашвили, братья Ивериели, священник Теймураз Чихладзе. Еще один террорист, Иосиф Церетели, умер во время следствия при невыясненных обстоятельствах в СИЗО. «Во время судебного процесса они себя вели развязано, смеялись, у них был какой-то драйв. Я думаю, на тот момент они чувствовали себя героями», – поделилась Елена. Однако ни чувство «героизма», ни положение их семей в обществе не помогли избежать террористам жесткого наказания. В августе 1984 года всех угонщиков, кроме Тинатин Петвиашвили, приговорили к смертной казни. Петвиашвили была осуждена к 15 годам лишения свободы. Как оказалось, во время угона она была беременной и в колонии ей пришлось сделать аборт. К условному сроку приговорили и сотрудницу vip-зала, посчитав ее действия соучастием в преступлении.
Жизнь после трагедии
После нападения Станислав Габараев не захотел оставлять небо, которое в тот день было залито кровью. Он успел поработать командиром на ТУ-154, на ИЛ-76 и на А-300, после чего вышел на пенсию. Ежегодно 18 ноября все родственники погибших коллег – их выросшие дети, внуки и те, кто остался в живых, – собираются и вспоминают безвременно ушедших людей. «Было ли страшно мне тогда? Конечно. Но осознание всего стало приходить позже. Только ненормальный сможет сказать, что в такой ситуации ему не будет страшно», – отметил собеседник.
Другие времена – другие герои?
Общество по-разному отнеслось к случившемуся. Одна часть пыталась оправдать поступок молодых людей, другая считала молодых людей террористами. Так, в 90-е годы начались активные попытки представить их как борцов с советским режимом. Более того, когда к власти пришел Звиад Гамсахурдия, в 1991 году Петвиашвили была выпущена по амнистии. «За все эти годы лично у моей семьи никто из родственников преступников не просил прощения. А как живет и куда уехала Петвиашвили, мне неизвестно, да и неинтересно, если честно. За все это время нас много раз пытались обвинить, аргументируя тем, что мы могли спокойно вылететь в Турцию, чтобы избежать жертв. Но здравомыслящие люди понимают, что это было сделать невозможно. Как только мы сообщили о происходящем на борту, за нами следовал истребитель. Нас просто бы не выпустили из страны», – резюмировал Станислав Габараев. Желающих посочувствовать тяжелой судьбе грузинской «золотой молодежи» немало и сегодня, но гораздо больше тех, кто понимает боль семей, которая, словно охваченное огнем дерево, пылает вот уже 37 лет.
region15.ru
Захватчики на протяжении всего полета бесчинствовали на борту самолета, жестоко избивая стюардесс, стреляя и убивая испуганных от происходящего людей. Они требовали, чтобы пилоты взяли курс на Турцию. Позже следствие установило, что «золотая молодежь» желала не просто покинуть страну, а сделать это громко и эффектно – так, чтобы о них узнал весь мир. С самого начала тот полет был не совсем обычный: задержка из-за плохих погодных условий, отмена одного из рейсов, где и должны были изначально лететь террористы. И ко всему прочему летчик Станислав Габараев выполнял полет в качестве командира впервые.
Спустя почти 37 лет корреспондент «15-го Региона» побеседовал с Габараевым, который рассказал о произошедшем на борту лайнера и о том, как отразилась трагедия на судьбе его коллег.
Предыстория. Свадебное путешествие.
Отправной точкой трагедии, изменившей жизнь многих семей в Грузии, стала свадьба, состоявшаяся 17 ноября. Тинатин Петвиашвили, студентка 3-го курса архитектурного факультета Академии художеств, дочка ученого и родственница секретаря ЦК Компартии Грузии, выходила замуж за актера Гегу Кобахидзе, сына знаменитого кинорежиссера Михаила Кобахидзе. Как положено по добрым кавказским традициям, свадьба была шумной, среди гостей – высокопоставленные лица республики. Они и предположить не могли, что стали участниками плана, который должен был позволить молодоженам и их сообщникам оказаться за рубежом. Воспользовались молодые люди и сотрудницей vip-зала Тбилисского аэропорта, которая, желая сделать подарок, в день вылета провела молодоженов без досмотра на борт, что позволило им пронести огнестрельное оружие. «Основная масса преступников прошла через обычный вход. А двух или трех человек провела сотрудница vip-зала. Она ничего не знала, просто хотела сделать приятное молодым, а они воспользовались этим», – вспоминает Станислав Габараев. Однако содеянное не удалось бы осуществить без единомышленников.
Сложно поверить, но идейным вдохновителем случившегося стал священнослужитель Теймураз Чихладзе, который то и дело обсуждал с «элитой» беззаботную жизнь вне советского строя. Он настаивал на том, что покинуть страну тихо и спокойно невозможно, а вот угнать самолет – другое дело. На второй день свадьбы в «медовый месяц» помимо молодоженов собрались: Иосиф Церетели, художник студии «Грузия-фильм», сын члена-корреспондента АН Грузинской ССР, профессора Тбилисского государственного университета Константина Церетели, Каха Ивериели, ординатор кафедры госпитальной хирургии Тбилисского медицинского института, его брат, Паата Ивериели (их отец был уважаемым человеком в Грузии, профессором медицины – прим. ред.). Кроме того, в группу вошел и Давид Микаберидзе, студент 4-го курса Тбилисской академии художеств, сын управляющего строительным трестом «Интурист», и ранее судимый сын директора проектного бюро Госкомпрофтехобразования Григорий Табидзе. Также с новоиспеченной семьей летели две девушки, которые не подозревали о планируемой попытке угона.
Взлет, набор высоты и… первые жертвы
Как уже было сказано ранее, угонщики изначально должны были лететь на другом рейсе. Но из-за малого количества пассажиров, тех, кто летел в Батуми, посадили не на отдельный Як-40, а на ТУ-134, следующий по маршруту «Тбилиси — Батуми — Киев — Ленинград». Несколько раз рейс из-за порывистого ветра откладывали. Как вспоминает Станислав Габараев, никто и не задумывался, что это некие знаки судьбы: нелетная погода и объединение рейсов – вполне штатные ситуации. Сам молодой летчик волновался только за свой первый полет с левого кресла. «Это был мой первый рабочий день, первый полет с левого кресла. Вы спросите, что это означает? Это командирское кресло, я должен был отлетать 100 часов вместе с инструктором, который сидел справа, после чего я бы стал командиром на воздушном судне ТУ-134 (…). Ноябрь месяц, низкая облачность, был сильный ветер со стороны моря, поэтому была задержка рейса», – отметил собеседник.
Приблизительно в три часа дня началась посадка пассажиров, во время которой рядовой гражданин, находясь в состоянии алкогольного опьянения, начал дебоширить. Чтобы утихомирить мужчину, на борт была вызвана транспортная полиция, которая приняла решение не снимать с рейса дебошира. После того как ситуация в салоне самолета успокоилась, стюардессы провели инструктаж, и в 15:43 рейс SU-6833, где находились 50 пассажиров и 7 членов экипажа, взлетел. «Все было в штатном режиме. Когда закончилась посадка, мы ждали еще двух пассажиров, они немного опоздали. Пока их искали, компания молодых людей под предлогом продолжения свадьбы попросила стаканчики – на кухне воздушного судна они сделали себе что-то вроде фуршета и продолжали праздновать. Таким образом они, наверное, просто осматривались, но это лишь мое предположение», – говорит Габараев.
В составе экипажа были: командир-инструктор Ахматгер Гардапхадзе, сам Станислав Габараев, штурман Владимир Гасоян, бортмеханик Анзор Чедия, проверяющий из Грузинского управления гражданской авиации Завен Шарбатян, стюардессы Валентина Крутикова и Ирина Химич. Для командиров и всех, кто сидел в кабине пилотов, ад начался немного позже.
А тем временем в салоне, когда «бравые» угонщики посчитали, что разворот – это и есть начало посадки в Батуми, начали свои действия: жестоко избили двух стюардесс, проломив голову и выстрелив в одного из пассажиров, убили его, а также тяжело ранили еще двоих, которых приняли за сотрудников службы безопасности. К слову, один из раненных пассажиров был в авиационной форме и работал штурманом, но в тот день летел на выходные к семье.
«Самолет захвачен! Берите курс на Турцию»
Схватив стюардессу Валентину Крутикову и приставив к голове пистолет, террористы повели ее к кабине пилотов. Она постучалась условным стуком: посмотрев в глазок и не заметив ничего подозрительного, ей открыл дверь кабины Завен Шарбатян. Молниеносно в него были выпущены шесть пуль. «Перед каждым рейсом мы договаривались об условном стуке. К нам постучалась стюардесса, у двери стоял проверяющий Завен Шарбатян. Посмотрев в глазок, он открыл дверь, и тут мы услышали щелчки. Здесь нужно понимать, что в самолете не слышны как таковые выстрелы – это был звук, словно открыли шампанское. Они выстрелили в Шарбатяна и откинули его», – говорит Габараев. Ворвавшиеся в тесную кабину Каха Ивериели, Гия Табидзе и Иосиф Церетели, нецензурно выражаясь, начали кричать: «Самолет захвачен! Берите курс на Турцию». Сорвав наушники с пилотов и приставив им дула пистолетов, они продолжали кричать о своих требованиях.
Командир-инструктор Гардапхадзе попытался усмирить молодых людей: «Ребята, успокойтесь, мы все сделаем, как вы хотите». Бортинженер Анзор Чедия, который сидел посередине между первым и вторым пилотом, попытался заговорить с террористами, и тут же получил смертельное пулевое ранение. «Анзор сидел между нами, у него не было подлокотников на сидении, поэтому, опираясь на наши, он попытался приподняться и сказать что-то бандитам, успокоить их. Не успел он произнести и слова, как в него стали стрелять, и он повис на своем кресле… Его сразу убили», – вспомнил собеседник.
После того как убили бортинженера, неожиданно как для самих пилотов, так и для отпрысков грузинской элиты, словно из ниоткуда раздались выстрелы по Табидзе и Ивериели. Первый террорист был убит, а второй ранен. Позже стало понятно: стрелял из табельного оружия штурман Гасоян, его не было заметно, так как он сидел за шторкой. «Перед каждым полетом нам выдавали оружие и восемь патронов. В моменте мы услышали выстрел: Табидзе как столб завалился в сторону салона, а Ивериели был ранен. Во время каждого полета наш штурман Гасоян всегда зашторивался. В тот день, наблюдая за происходящим через щель, он произвел выстрелы», – говорит Станислав Габараев.
Бой на борту самолета
Угонщики Ивериели и Церетели от непонимания ситуации начали отступать: «Кто стреляет? Откуда стреляет?» – заорали они. К стрельбе присоединился командир экипажа Ахматгер Гардапхадзе. Пока шла беспорядочная пальба, Станислав Габараев сообщил диспетчеру о захвате самолета. «Я передал диспетчеру, что совершено нападение на экипаж и что мы ждем их указаний. Сухумский диспетчер ответил, чтобы мы брали курс на Сухуми и садились там, на что я сказал: “У вас же ремонт, вы принимаете только ЯК-40, а у ТУ-134 больше длина разбега и пробега”. Тогда он извинился и сказал брать курс на Тбилиси», – поделился Габараев.
Находившийся за штурвалом Габараев понимал, что террористов нельзя подпускать к кабине и необходимо закрыть дверь. Поэтому он принял волевое мужественное решение создать перегрузки самолета: он начал выполнять на пассажирском лайнере фигуры высшего пилотажа, что позволило отбросить «борцов» за свободу вглубь салона. «Чтобы по кабине не было прицельного огня, я предложил Гардапхадзе создавать перегрузки, он согласился. Я начал совершать маневры. Во время этой «болтанки» Крутикова помогла оттащить от входа в кабину труп Табидзе. Бедняжка, она такая маленькая, я до сих пор удивляюсь, как она смогла это сделать. После того как она оттащила труп преступника, ей Володя (Гасоян – прим. ред.) сказал зайти в кабину, но она не смогла, ее ранили. Так мы смогли закрыть дверь», – рассказал он.
В полном хаосе, под звуки пуль и с тяжелораненым товарищем Шарбатяном, пилоты продолжили лететь в сторону Тбилиси. Ситуация накалялась, летчики понимали, что в салоне пассажиры находятся с озверевшими молодыми людьми, готовыми на все ради достижения своей цели. Некоторое время экипажу удавалось вводить в заблуждение террористов: из-за пасмурной погоды они не понимали, что направляются в сторону Тбилиси. «По нашим дверям еще долго-долго стреляли, к счастью, стенка была бронированная. Мы говорили, что взяли курс на Турцию, а на самом деле летели в Тбилиси», – отметил Габараев.
Посадка лайнера и многочасовые переговоры
Когда захваченный борт приступил к снижению и бандиты поняли, что находятся на территории Грузии, они потребовали немедленно заправить самолет и лететь в Турцию. Тем временем во время торможения лайнера стюардесса Ирина Химич открывает аварийный люк и выпрыгивает из него, Валентина Крутикова не успевает сбежать, ее убивают. Через этот же люк попытался сбежать и пассажир, но по нему тоже начали стрелять террористы, и тут военные, окружившие самолет, открыли ответный огонь. В результате перестрелки снаружи в Габараева попадает пуля. «Нам сказали, когда остановиться и выключить двигатели. Мы все сделали по указанию диспетчера.
Самолет сразу был окружен сотрудниками правоохранительных органов. В какой-то момент из аварийного выхода попытался сбежать пассажир – солдат, он летел в отпуск домой. Он выскочил на крыло и спрыгнул из самолета, и по нему начали стрелять. Сотрудники МВД, которые окружили самолет, тоже начали стрелять, и в этот момент пуля попала мне в правую голень. Наверное, это автоматная пуля, она до сих пор во мне», – поделился летчик. После автоматной очереди командир Гардапхадзе дает указание раненому Габараеву вылезти через форточку и рассказать правоохранителям о происходящем на борту. «Мы сидели, никто к нам не подходил, связи нет – автоматная очередь перебила обе радиостанции. Когда Гардапхадзе сказал вылезти из форточки, я сопротивлялся, сказал, что останусь с ними, но это было указание командира. Я вылез, хромая дошел до людей. КГБшники сразу подошли ко мне и повели в vip-зал.
В тот момент в аэропорту уже собралась вся верхушка власти, в том числе туда прибыл и первый секретарь ЦК Компартии Грузии, Эдуард Шеварднадзе. Меня подняли на второй этаж и начали допрашивать, я попросил закурить и все вкратце изложил. Также попросил их поскорее предпринимать меры, потому что там находился тяжелораненый Шарбатян. После меня забрали в госпиталь», – вспоминает Станислав Габараев.
Штурм без потерь
Всю ночь с молодыми захватчиками велись переговоры. В надежде на взаимодействие, в аэропорт были вызваны родители «золотой молодежи». Однако угонщики не хотели общаться ни с родителями, ни с сотрудниками правоохранительных органов, они лишь угрожали взорвать самолет, если их условия не будут выполнены. В срочном порядке в Тбилиси прибыли сотрудники группы «Альфа». Ранним утром 19 ноября они начали штурм: использовав светошумовые гранаты, спецназовцы без потерь обезвредили захватчиков. Один их преступников, Давид Микаберидзе, осознав, что его ждет не беззаботная жизнь на Западе, а смертная казнь, покончил с собой.
Смерть товарищей и родных
В результате попытки угона погибли 7 человек: бортмеханик Чедия, проверяющий Шарбатян, стюардесса Крутикова, 2 пассажира и угонщики Табидзе и Микаберидзе, более 10 человек получили ранения. В ходе беседы со Станиславом Габараевым он рассказал, что одна из дочерей Завена Шарбатяна проживает во Владикавказе. На второй день мы встретились уже втроем. Они вновь погрузились в воспоминания того дня… «В тот трагичный для нашей семьи год мне было 15 лет. Я очень хорошо помню тот день: папа собирался на работу, а мама уговаривала его не улетать. У нее было предчувствие, всю неделю она ощущала тревогу. В 11 часов дня папа ушел из дома, а в 5 или 6 вечера к нам поднялся сосед. Мама работала детским врачом, ее не было дома. Я открыла дверь, и дядя Коля сказал: “Ты только не волнуйся, передай маме, что папа в заложниках”. Я ничего не поняла в тот момент: какие террористы, заложники? Это был 83-й год, спокойные времена», – вспоминает дочка Шарбатяна Елена.
Юная девочка, ничего не понимая, дождалась маму и сообщила ей информацию, которую передал сосед. «Мама сразу потеряла сознание. Пока я приводила ее в чувство, приехали наши родственники. Они увезли нас к бабушке, а сами поехали в аэропорт. После штурма папу увезли в госпиталь», – рассказывает собеседница. Попытки врачей спасти мужчину оказались тщетны. Шесть огнестрельных ранений в голову – тот случай, когда доктора оказались бессильны. Во время операции, 19 ноября, сердце многодетного отца, любящего мужа и сына перестало биться. «Он до последнего был в сознании. В госпитале попросил медсестру в боковом кармане достать записную книжку и передать супруге. Врачи попытались удалить пули, но он умер…
После его смерти осиротела не только наша семья, но и весь род. Всю свою жизнь он посвятил авиации, ему было 52 года, еще молодой мужчина, у которого просто забрали жизнь. Он любил нас. Когда мы собирались на семейные вечера, они с мамой начинали петь, а мы, детишки, подпевали им», – со слезами на глазах рассказала Елена. Несмотря на прошедшие 37 лет, Станислав Габараев и сегодня с теплотой вспоминает своего коллегу и товарища. «Несмотря на то что он был проверяющим, относился к нам, как родной отец. Это был добрый, с чувством юмора человек, который знал и любил свою работу», – добавил Габараев.
Судебный процесс: «Они смеялись над горем людей»
Расследование дела длилось около года. В итоге на скамье подсудимых оказались: Гега Кобахидзе, Тинатин Петвиашвили, братья Ивериели, священник Теймураз Чихладзе. Еще один террорист, Иосиф Церетели, умер во время следствия при невыясненных обстоятельствах в СИЗО. «Во время судебного процесса они себя вели развязано, смеялись, у них был какой-то драйв. Я думаю, на тот момент они чувствовали себя героями», – поделилась Елена. Однако ни чувство «героизма», ни положение их семей в обществе не помогли избежать террористам жесткого наказания. В августе 1984 года всех угонщиков, кроме Тинатин Петвиашвили, приговорили к смертной казни. Петвиашвили была осуждена к 15 годам лишения свободы. Как оказалось, во время угона она была беременной и в колонии ей пришлось сделать аборт. К условному сроку приговорили и сотрудницу vip-зала, посчитав ее действия соучастием в преступлении.
Жизнь после трагедии
После нападения Станислав Габараев не захотел оставлять небо, которое в тот день было залито кровью. Он успел поработать командиром на ТУ-154, на ИЛ-76 и на А-300, после чего вышел на пенсию. Ежегодно 18 ноября все родственники погибших коллег – их выросшие дети, внуки и те, кто остался в живых, – собираются и вспоминают безвременно ушедших людей. «Было ли страшно мне тогда? Конечно. Но осознание всего стало приходить позже. Только ненормальный сможет сказать, что в такой ситуации ему не будет страшно», – отметил собеседник.
Другие времена – другие герои?
Общество по-разному отнеслось к случившемуся. Одна часть пыталась оправдать поступок молодых людей, другая считала молодых людей террористами. Так, в 90-е годы начались активные попытки представить их как борцов с советским режимом. Более того, когда к власти пришел Звиад Гамсахурдия, в 1991 году Петвиашвили была выпущена по амнистии. «За все эти годы лично у моей семьи никто из родственников преступников не просил прощения. А как живет и куда уехала Петвиашвили, мне неизвестно, да и неинтересно, если честно. За все это время нас много раз пытались обвинить, аргументируя тем, что мы могли спокойно вылететь в Турцию, чтобы избежать жертв. Но здравомыслящие люди понимают, что это было сделать невозможно. Как только мы сообщили о происходящем на борту, за нами следовал истребитель. Нас просто бы не выпустили из страны», – резюмировал Станислав Габараев. Желающих посочувствовать тяжелой судьбе грузинской «золотой молодежи» немало и сегодня, но гораздо больше тех, кто понимает боль семей, которая, словно охваченное огнем дерево, пылает вот уже 37 лет.
region15.ru
1 комментарий