Если человек заболел сахарным диабетом, он будет жить с ним до гробовой доски. Язвенная болезнь периодически обостряется, а уж если еще и пищу перчить, то расплата в виде резкой боли не замедлит явиться. При гипертонической болезни никому в голову не придет пить по пятнадцать чашек крепкого кофе. И только к алкоголизму, тоже, между прочим, хроническому заболеванию, отношение в нашей стране снисходительное.




Простонародные нотки звучат даже в устах рафинированных эстеток — жен сильно пьющих творческих личностей. «Держался», «сорвался», «тяга». Через три минуты беседы понимаешь: в России страшен не алкоголизм, в России страшна анозогнозия (то есть элементарное непонимание сути заболевания, его причин и последствий). Мракобесие и непонимание элементарных вещей в отношении алкогольной и наркотической зависимости настолько укоренились в широких слоях населения, что без предварительного определения понятий мы будем говорить просто на разных языках.

Хотите, я вам открою Америку? Мы живем в мире расхожих штампов и древних мифов в отношении алкоголизма и наркомании.

Миф первый

Алкогольная зависимость — фатальное, неизлечимое заболевание. Аминь.

Ничего подобного. Статистика — вещь жесткая. Люди пьют от двадцати до пятидесяти лет. То есть как только кончается здоровье — заканчиваются и проблемы с алкоголем. Двадцать пять лет назад, когда я только начинал, я в это не верил. Теперь верю. Убедился, что испытанные бойцы, которые за один присест могли уговорить полтора литра водки, к пятидесяти годам подрастеряли свое богатырское здоровье. Сахарный диабет, инфаркт, инсульт, цирроз печени и др. — вот перечень болезней, которые мешают наслаждаться выпитым. То есть единственное, чем отличаются алкоголизм и наркомания от других болезней, это тем, что с каждым годом прогноз все лучше. При других заболеваниях все хуже, а здесь все лучше. Наверняка вы встречали очень и очень пьющих людей, которые под старость лет угомонились. Думаете, они от алкоголизма излечились? Нет, у них просто здоровье кончилось.

Миф второй

Тяга.

«У него такая тяга», — говорит расфуфыренная дама про своего мужа, раздувая щеки. И сразу хочется спросить: какая тяга? Как в печке? Или как в аэродинамической трубе? Или речь идет о влечении к алкоголю? Так вот. Никакого влечения к алкоголю нет! Сказки все это. Заморочили вам голову пьющие товарищи, а вы уши развесили.

Если говорить медицинским языком:

на первом месте по степени влечения идут наркотики;

на втором — табак;

на третьем — чай;

на четвертом — кофе;

на пятом — алкоголь.

Алкоголь на пятом месте, позади чая и кофе. Что, не верится? Тем не менее это так. Заприте пациента в одноместной палате и не давайте ему две недели водки. И что? И ничего. Он про нее и не вспомнит. А не давайте ему две недели еды? А? На стенку полезет, бедняга. А вам срок дадут за измывательство над человечностью.

Когда мне пациенты рассказывают, как они, находясь в ремиссии два года, каждый день отмечали крестиками дни в календаре, я смеюсь им в лицо. И предлагаю рассказывать эти байки родным и близким, а не ветерану наркологии. Если он продолжает настаивать, интересуюсь, когда он это делал: утром или вечером, и не пропустил ли, не дай бог, одного дня? Вам еще не смешно? Смех кончается, когда ему уже попал глоток спиртного.

Миф третий

Алкогольная болезнь — распущенность, дурь, слабая воля. Надо взять себя в руки, сделать с утра зарядку, и алкоголизм отступит.

Опасное заблуждение. Нельзя смотреть на эту проблему, как циклоп, одним глазом. Наркология — это часть психиатрии. А психиатрия некомпетентности не любит. Ни один обыватель не отдифференцирует шизофрению от маниакально-депрессивного психоза. И даже связываться не будет. Зато каждый норовит безошибочно отличить бытовое пьянство от алкоголизма. И говорит громко, уверенно, без тени сомнения, а так как знаниями не обременен, то тычет пальцем в небо.

Я с такими людьми никогда не спорю, я их просто спрашиваю, что такое палимпсест? Они не знают. Предлагаю для начала прочитать хотя бы один учебник. Они отказываются. Перевожу разговор на балет. Я в нем все равно не разбираюсь. Вывод очевиден: пусть профессиональные психиатры-наркологи занимаются данной проблемой. А маги, чародеи, экстрасенсы, журналисты и пр. пусть отдохнут, поберегут силы для других великих дел.

Миф четвертый

Закуска и выпивка живут сами по себе.

Ничего подобного. Вы обращали внимание, как в России пьют? Пьют всегда натощак. Мало того, пьют очень быстро. Под это дело и поговорки заготовлены:

— Жрать — дело свинячье;

— Закуска градус крадет;

— Между первой и второй перерывчик небольшой;

— Ты чего сюда, жрать пришел?

— Между третьей и четвертой пуля не пролетит;

— Закусывают только буржуи недобитые;

— Восемь водки, два салата;

— Между пятой и шестой позвони жене домой…

А между тем самый простой способ снять влечение к алкоголю — плотно поесть. На сытый желудок уже и выпивка не лезет, и кайф не тот. Грамотная жена не ругается на собирающегося выпить муженька, не выливает водку в раковину. Она накормит его как удава, он сам пить не будет.

Миф пятый

Пациенту, находящемуся в ремиссии, строго-настрого запрещены препараты на спирту, потому что якобы, почувствовав вкус спиртного, он заведется и уйдет в многодневный запой.

На самом деле здесь решающую роль играет не вкус спиртного, а то, что в организм попадает дешевая энергия. И организм (не будь дурак) перестраивается на нее. Зачем из сосисок и котлет доставать четвертую часть, когда практически чистая энергия поступает из горлышка?

Миф шестой

Все люди с похмелья болеют одинаково.

Ничего подобного. Средний представитель средней полосы шесть — восемь часов должен дожидаться, когда ацетальдегид — токсичный продукт полураспада спирта — полностью распадется до углекислого газа и воды. У испанских басков и жителей Кавказа ацетальдегид распадается за сорок минут. То есть представители данной категории не знают, что такое дикое похмелье. У них так хорошо работают ферменты, расщепляющие алкоголь, что вопрос, похмеляться или нет, перед ними не стоит. Наш же среднестатистический мужичок говорит так: да я бы не похмелялся, я же понимаю — на работу идти. А у меня жена, дети, но мне так плохо, так плохо, что просто необходимо пятьдесят грамм для приведения себя в дееспособное состояние. «Ну, а похмелка — вторая пьянка».

У чукчей, эвенков, эскимосов, кстати, ацетальдегид разваливается через шестнадцать суток. Законодательно запрещено продавать северным народам алкоголь. Потому что за «огненную воду» они все отдадут. А количество ферментов напрямую зависит от времени употребления алкоголя данной национальностью. Испанцы и кавказцы употребляли вино еще до нашей эры, и в результате естественного отбора остались особи с хорошей ферментативной системой.

В России водку трескают не так уж давно, раньше все больше меды пили, а их много не выпьешь — слипнется. На севере вообще мухоморы лопали. Так что к нынешнему спиртному изобилию мы пришли совершенно беззащитными. Вот говорят, что Россия спивается. Ничего подобного, идет естественный отбор, и через пятьсот лет и у нас будет достаточное количество ферментов, расщепляющих алкоголь. Да не бойтесь, мы что-нибудь раньше придумаем.

Миф седьмой

Если человек бросит пить, то солнце начнет всходить на западе и мир рухнет.

Нет. Все останется, как есть. Только у вас перестанут дрожать руки. Но запомните, если вы приехали со светлой кожей в Египет и решили весь первый день валяться на солнце — это ваше частное дело. Но потом всю неделю вы будете скрываться в номере и натираться простоквашей. То, что вы сгорели, не зависит от вашей силы воли, а вызвано исключительно малым количеством пигмента меланина. А негр может находиться на солнце сколько угодно, потому что у него этого меланина завались. Никогда не видели, как лежит негр на пляже и загорает? Бывает. А вам с вашей бледной кожицей нужно пользоваться кремами-лосьонами от солнца и предусмотрительно уползать под зонтик. То же самое и с алкоголем. Вбейте себе в голову, что у вас мало ферментов и вам предстоит тяжелое похмелье — самому пить не захочется.

Знание — сила, незнание — мощь

Я всегда удивлялся россиянам. Они так часто глушат водку, что должны знать об опьянении все. Не тут-то было. Как раз этот вопрос остается для них белым пятном на карте мира, непознанными джунглями и неисхоженными пустынями. Каждый день они бодро процеживают воду через фильтр, чтобы она была чистой, но немногим пришла в голову мысль завести второй фильтр. Один для воды, другой для водки. Можно использовать активированный уголь, марганцовку и другие средства для очистки спиртного.

Профессор Портнов, автор учебников по наркологии, рассказывал мне, что до революции ямщик заруливал в трактир, выпивал целую четверть водки (а это два с лишним литра), потом запрягал лошадь и трогался в путь. И не потому, что ямщик был таким здоровым, а потому, что водка была тройной очистки. А сейчас водочные короли на очистке экономят, по рассказам технологов — деньги тратят исключительно на дизайн этикеток и бутылок, а водку разливают из одной цистерны. А потом все спрашивают, почему так много драк и чудиловок по пьяной лавочке.

А потому что это не опьянение, а отравление сивушными маслами плохо очищенного продукта. Хотя не будем винить только производителей «русского эроса». Потребители тоже хороши. Как-то раз ко мне приехал лечиться наш программист из штата Калифорния. В свое время он закончил Бауманский институт, где научился пить много, быстро и не закусывая. Завалив в тамошний бар после работы и заказав стаканчик виски, бывший студент махнул его одним махом, чисто по-русски. Что такое стаканчик виски для местного ковбоя? Повод заказать еще один стаканчик. А для испытанного бауманца? Предлог заказать целый пузырь.

Под восхищенные взгляды малохольных ковбоев он за десять минут добил бутылку вискаря и заказал еще поллитровку. Сердобольный бармен протянул неистовому русскому блюдце орешков. Наш человек после первой не закусывал… Очнулся он за рулем своей машины. Места были незнакомые, и, увидев первого же прохожего, наш бауманец спросил, где же он находится. Абориген назвал незнакомый город, и программист хотел уже выйти из машины, чтобы дать в репу америкосу, вводящему в заблуждение благородных людей. Местный, однако, настаивал: это Финикс, штат Аризона. Наш человек занервничал и посмотрел по карте.

Оказывается, он на автопилоте укатил в соседний штат и по идее мог передавить половину американского населения. В холодном поту развернул машину и поехал в родной штат Калифорния, поклявшись вслух, что если все обойдется, рвануть в Москву и закодироваться на пять лет.

Имея дело с приезжими, я неоднократно убеждался — в Москве-то и не пьют, а так, балуются. Кстати, самые мало пьющие города в России: Москва и Питер, запойных здесь на работе не держат.

Простой парень Ваня из Западной Сибири рассказывал, как у них пьют после получки. В сугроб ставится ведро водки, и два участника соревнования, сидя в снегу, пластмассовыми черпаками уничтожают содержимое. Процесс принятия спиртного заканчивается, когда один из участников тыкается носом в снег. Победитель с плохо скрываемым торжеством берет в одну руку ведро, в другую — ногу проигравшего и тащит их в бытовку. Остатки водки по праву принадлежат ему. Ясное дело, что о закуске и глупых тостах речь не идет, водка пьется быстро и молча, потому что на улице чрезвычайно холодно. На мой глупый вопрос: «А почему черпаки-то пластмассовые?» Ваня со знанием дела ответил: «А потому что на морозе металл к губам прилипает».

А ведь недаром раньше пели песни и плясали, тем самым выкраивались интервалы времени, чтобы хоть немножко протрезветь. Печень по-любому перерабатывает среднюю порцию спиртного за 1 час. А современное русское застолье подразумевает порцию горячительного раз в три минуты, а до закуски, как правило, вообще не доходит.

Закусывайте, россияне, закусывайте до и после, а лучше вместо. Ну, а уж если наковырялись, держите под рукой витамины В (декамевит, ревит и прочие). Это самое доступное средство быстро протрезветь, нужно лишь слопать драже семь-восемь. Кстати, многие официанты всегда держат под рукой такие витамины.

Дневник нарколога
Крыласов Александр Аркадьевич