Однажды Георгий сидел в скромном ресторанчике старого Тбилиси, поглощал там эдакую крошечную порцию хинкали — ну так, для ребёнка, всего лишь штучек шесть. В это время, в заведение зашли иранцы. Георгий насторожился, готовый оборонять хинкали из последних сил. Иранцы же, измученные исламской республикой, как монтёр Мечников нарзаном, расселись за соседним столом, немедленно заказав пива и графинчик чачи. Они долго советовались насчёт меню, и и уточняли, не готовится ли свинина с другими продуктами. И хозяин заведения, и иранцы общались на ужасном английском, дополняя слова эффективными восточными жестами.




«No pork this?» — трусливо спрашивали иранцы. «Эээ, дорогой», — отвечал хозяин, отчего-то думая, что с русскими словами до них дойдёт быстрее. — Ноу порк. Биф есть. Откуда вы на мою голову взялись, э?". Иранцы путались в грузинской кухне. В ужасе и панике, они заказали харчо с орехами по-мегрельски. Когда им принесли дымящееся блюдо, иранцы задрожали. Они предполагали, что суп отдельно, орехи отдельно. А тут что-то в стиле «пиздец на марше». Самый пугливый ткнул ложкой в опасную густоту, и снова задал сакраментальный вопрос про свинину.

Хозяина перекосило. «Но порк, блядь! — взревел он. — Да что такое, слушай! Суп харчо онли биф, как вы заебали!». Иранцы разложили суп по тарелкам. Один попробовал, и жалобно взвизгнул. «Порк», подумал Георгий, но оказывается, ему было слишком горячо.

Следующим принесли хачапури по-имеретински. Хозяин навис под столом, и уже было ясно, что за вопрос про «порк» будет пиздец. Иранцы разрезали хачапури, и оттуда потёк сыр. Старший разинул рот, но промолчал. Сыр сулугуни не очень напоминал собой свинину, а если и напоминал, так только разложившуюся от старости. Съедение такой свинины прощается, ибо приравнено к мученичеству. Хачапури съели в гробовом молчании. После краткого совещания, был заказан цыплёнок по-шкмерски — чкмерули. Бухло к этому времени закончилось, и страждущие заказали ещё. В предчувствии цыплёнка иранцы разминались чипсами из пакета, но смотрели на них с подозрением.

Цыплёнок в чесночном соусе прибыл к столу на кеци, сплошь покрытый белой массой. Иранцы истерически дёрнули ещё по чаче, не закусывая. Они долго присматривались к блюду, наконец один из них шевельнул губами. Хозяин закрыл глаза. «This is no pork?» — прозвучало в ледяной тишине.

Георгий в истерике уткнулся в салфетку, дабы не было видно, что он рыдает и ржёт одновременно. Грузин развёл руки в стороны — как крылья дракона. Он воткнул вилку в соус, и вытащил оттуда крыло. «Вот из зис, ёб твою мать?! — зарычал он. — Свинья тебе что, летает, что ли?!». Шатаясь, хозяин добрёл до стойки, упал на стул, и налил себе чачи. Иранцы тоже срочно дозаказали чачи. Им было нужно избавление от первобытного страха перед свининой.

Георгий вытер слёзы, и прикончил последний хинкали.

Он был уверен, что за такое шоу его обязательно заставят доплатить отдельно.

Но счёт оказался честным + бесплатно налили стопку коньяка. «И так каждый день» — сказал хозяин. — Я просто уже не могу".

© Zотов