Морозным башкирским вечером. Из окна второго этажа красивого прибрежного домика. Вылетела и простерлась в воздухе. Не считая плавок голая мужская фигура.

Петр Семенович, а это был он, уверено раскинул руки и гордо поднял подбородок, вдыхая полной грудью свежий воздух. Радость полета охватила его. Он оглянулся и подмигнул маячившим в ярком окне людям.

За полчаса до этого. Директор импровизированного аквапарка на берегу озера, Василий. Держал в руке полузапотевший стакан с водкой. И увлеченно рассказывал.

— Вот вы, Петр Семенович, после бани с горки в прорубь ногами вперед съезжаете.

— А как же еще мне туда прикажете съезжать, Василий Иванович? – спрашивал его Петр Семенович, отпивая добрую половину своего стакана одним глотком, — сел на горку и поехал. Ноги, конечно, впереди – остальное, вполне естественно, сзади. Раз – и в дамках. То есть в проруби. То есть «бульк».

— Не интересно ногами-то, Петр Семенович, ногами – это как бы «солдатиком» в воду прыгать. Так все могут. А надо «ласточкой»! Ну совершенно другие ощущения, — Василий Иванович зажмурился от таких ощущений и закусил лимончиком.

— Убедили, милейший, — Петр Семенович наполнил стаканы, прикажите окно на горку открыть.

— Мало того, окно открыть, — Василий Иванович чокнулся с Петром Семеновичем, — надо в проруби лед расколоть и вычерпать, а на горку горячей воды вылить, чтоб наледь растаяла. А то удариться можно и поцарапаться. Минус тридцать на улице. Все прям на глазах замерзает. Только отвернешься, а уж лед сантиметра полтора. Пешней с трудом колется.

Они выпили и Василий Иванович отдал советующее распоряжение. Его сотрудники распахнули окно, в комнату паром и снежинками ворвался холодный воздух, а друзья налили еще по одной.

— Вот, кстати, анекдотец про лед, — начал Петр Семенович, зачем-то нюхая водку в полном стакане…

Он рассказал анекдот. Потом еще один. Василий Иванович не остался в долгу и выдал аж три анекдота. Они еще выпили. Потом еще.

— Пойду-ка я в прорубь, Василий Иванович, — поднялся с тяжелой дубовой скамьи Петр Семенович, а то вон в окно дует. Так и замерзнуть не долго.

Он скинул с плеч овчинный тулуп, разбежался и прыгнул в окно. «Рыбкой». В полной уверенности, что приземлится прям на скат ведущей в прорубь горки, подобно прыгунам с трамплина. На лыжах.

Морозным башкирским вечером. Из окна второго этажа красивого прибрежного домика. Вылетела и простерлась в воздухе. Не считая плавок голая мужская фигура.

Петр Семенович, а это был он, уверено раскинул руки и гордо поднял подбородок, вдыхая полной грудью свежий воздух. Радость полета охватила его. Петр Семенович оглянулся, подмигнул маячившим в ярком окне людям и посмотрел вниз. До склона он не долетал.

Он явно должен был упасть на горизонтальный участок горки. Откуда еще час назад спокойно стартовал в прорубь ногами вперед.

Участок был твердый даже на взгляд. Очень твердый и холодный. Хотелось чего-нибудь мягкого, или хотя бы наклонного. Вон такого как чуть подальше. Долететь бы, — подумал Петр Семенович и в по-журавлиному взмахнул руками, в стремлении к продлению полета.

Не помогло. Немного помучавшись он рухнул плашмя и заскребся по поверхности в робкой надежде соскользнуть в манившую прорубь. Ему удалось.

Он поехал вниз на животе, почувствовал царапающий кожу лед и привстал на локти с коленями. Лед стал царапаться еще больнее.

Несмотря на сопротивление шершавой наледи. Петр Семенович набрал немного скорости и снова ненадолго взмыл в воздух. Снизу темнела прорубь.

«Рыбкой», — вспомнил Петр Семенович, — «рыбкой» надо. Он сложил руки по швам и вошел. Вошел в сантиметровую корку намерзшего льда. Раздался треск. Лед подломился. Темная вода сомкнулась над измученным телом.

Через несколько секунд. Петр Семенович вынырнул. Выплюнул изо рта несколько льдинок. Фыркнул. И начал взбираться по деревянной лестнице. От его мощных плечей поднимался пар.

Специальнообученный доставанию льда из проруби человек в тулупе. Стоял с сачком на кромке проруби. И протягивал Петру Семеновичу руку помощи в меховой варежке.

Петр Семенович. Сумрачно взглянул на специальнообученного человека с сачком, выплюнул еще одну маленькую льдинку, застрявшую между зубов, и поинтересовался.

— Ты, блядь, сюда бабочек пришел ловить, или прорубь ото льда чистить?

Потом немного подумал, стоя на снегу босыми ногами, и добавил:

Сука.

Добавка была лишней. И не потому что специальнообученный человек мог обидеться. Вовсе нет. Человек с сачком был полон раскаянием, чувством вины и желанием помочь.

Просто Петр Семенович слишком долго стоял на обледеневшем снегу. В тридцатиградусный мороз. Мокрым. И примерз.

© dernaive