Партизанен
— Ну почему я, товарищ полковник?!
— А кто? — искренне удивился начальник штаба,- Начхим был в прошлом году.
Да, действительно: Все знают, что в авиационном полку в мирное время два безработных: химик и инженер по радиоэлектронной борьбе. Химик был в прошлом году:
— Давай, иди к мобисту, личные дела уже пришли, и потом, чего ты так расстраиваешься, две недели всего!
Мобист сидел за столом, обхватив голову руками. Перед ним горой были навалены личные дела офицеров запаса.
— Вот! — горько произнес он и открыл наугад картонную папку,- музыкальный критик! Папка полетела на стол. — Артист цирка! У нас своих клоунов мало! Врач ветеринарный. Трейдер! Что это за бл#дь такая — трейдер, скажи ты мне, а?! Я не знал.
Каждый год повторялась одна и та же история. По плану мобилизационной работы мы должны были проводить сборы офицеров запаса, приписанных к нашей части. Однако военкоматы с упрямством, которому позавидовало бы стадо матерых ишаков, каждый год облегчали себе задачу, призывая на сборы не тех, кого надо, а тех, кого удалось отловить, кому было лень доставать медицинские справки или скорбных на голову экстремалов, фанатов 'Зарницы'.
Два дня ушло на создание программы учебных сборов, ругань с вещевиками и прочие захватывающие мероприятия, а в понедельник мы с мобистом на КПП встречали автобусы с партизанами.
По замыслу командования, тыловики должны были развернуть ППЛС — пункт приема личного состава. Представлял он собой анфиладу палаток, с одной стороны которой должно входить дикое и неотесанное гражданское лицо, а с другой выходить полноценный воин, переодетый, постриженный, со всеми необходимыми прививками, 'с Лениным в башке и с наганом в руке', радующий своей формой и содержанием командиров и начальников всех степеней.
Тыловики, однако, решили по-своему. Прививок на две недели решили не делать, табельное оружие, даже без патронов, выдавать побоялись, а парикмахер из КБО по понедельникам работать не мог по чисто техническим причинам. Поэтому работа ППЛС ограничилась переодеванием наших партизан в х/б образца 1943 г. Как известно, в армии существует только два размера формы одежды: очень большой и очень маленький, всякие там XL не прижились, поэтому наши воины, надев слежавшиеся пилотки, косоворотки и 'кривые штаны' мгновенно превратились в клонов Ивана Чонкина.
Лысые, усатые, бородатые партизаны расползлись по гарнизону, пугая своим диким видом мирное население.
Продавать водку в те годы в военных городках запрещалось, однако суровые напитки, вроде 'Белого крепкого' или 'Золотой осени', которую в народе называли 'Слезы Мичурина' на прилавках имелись в изобилии.
Один мой приятель, помнится, все возмущался: 'Д`Артаньян заказал дюжину шампанского!' 'Эка невидаль! — попробовал бы он дюжину портвейна заказать, заблевали бы весь Париж!'
Через три дня меня вызвал начальник штаба.
— Днем иду по гарнизону, а навстречу этот твой, партизан: борода веником, пузо на ремне, а руке сетка с бутылками 'партейного'. И честь не отдал!!!
— А вы бы с ними не связывались, товарищ полковник. А то, например, если бы вы у них вздумали бутылки отнять, еще и побили бы: НШ задумался.
— Так. Ну-ка, майор, какого солдата можно назвать хорошим?
— Зае#банного, товарищ полковник! — радостно доложил я, вспомнив я курс военной педагогики.
— Правильно! Поэтому проведешь с ними тактическое занятие на местности в индивидуальных средствах защиты. Чтоб у них мысль была потом только одна: спать!
На следующее утро полусонное и отчаянно зевающее воинство отправилось в поле. Разобрали автоматы. Самые глупые схватили ручные пулеметы, не сообразив, что с ними придется бежать. Начали надевать ОЗК. Рота быстренько превратилась в скопище угрюмых монстров.
Я наскоро поставил задачу, указал ориентиры, которых на самом деле было совершенно не видно из-за густого тумана, и скомандовал 'Вперед!'
— Ура! — дружно хрюкнуло в противогазы воинство и с тяжелым топотом ломанулось в туман.
Собирать партизан я решил с другой стороны поля. Рядом какой-то мужик на экскаваторе мирно копал траншею. Внезапно из тумана рядом с ним вынырнула троица в комбинезонах грязно — зеленого цвета с ручными пулеметами. Один из них постучал прикладом в кабину. Экскаваторщик обернулся и обомлел.
Стучавший стянул противогаз и с противным иностранным акцентом спросил:
— Эй, мьюжикк! Do you speak English? До Москвы далеко?
— А кто? — искренне удивился начальник штаба,- Начхим был в прошлом году.
Да, действительно: Все знают, что в авиационном полку в мирное время два безработных: химик и инженер по радиоэлектронной борьбе. Химик был в прошлом году:
— Давай, иди к мобисту, личные дела уже пришли, и потом, чего ты так расстраиваешься, две недели всего!
Мобист сидел за столом, обхватив голову руками. Перед ним горой были навалены личные дела офицеров запаса.
— Вот! — горько произнес он и открыл наугад картонную папку,- музыкальный критик! Папка полетела на стол. — Артист цирка! У нас своих клоунов мало! Врач ветеринарный. Трейдер! Что это за бл#дь такая — трейдер, скажи ты мне, а?! Я не знал.
Каждый год повторялась одна и та же история. По плану мобилизационной работы мы должны были проводить сборы офицеров запаса, приписанных к нашей части. Однако военкоматы с упрямством, которому позавидовало бы стадо матерых ишаков, каждый год облегчали себе задачу, призывая на сборы не тех, кого надо, а тех, кого удалось отловить, кому было лень доставать медицинские справки или скорбных на голову экстремалов, фанатов 'Зарницы'.
Два дня ушло на создание программы учебных сборов, ругань с вещевиками и прочие захватывающие мероприятия, а в понедельник мы с мобистом на КПП встречали автобусы с партизанами.
По замыслу командования, тыловики должны были развернуть ППЛС — пункт приема личного состава. Представлял он собой анфиладу палаток, с одной стороны которой должно входить дикое и неотесанное гражданское лицо, а с другой выходить полноценный воин, переодетый, постриженный, со всеми необходимыми прививками, 'с Лениным в башке и с наганом в руке', радующий своей формой и содержанием командиров и начальников всех степеней.
Тыловики, однако, решили по-своему. Прививок на две недели решили не делать, табельное оружие, даже без патронов, выдавать побоялись, а парикмахер из КБО по понедельникам работать не мог по чисто техническим причинам. Поэтому работа ППЛС ограничилась переодеванием наших партизан в х/б образца 1943 г. Как известно, в армии существует только два размера формы одежды: очень большой и очень маленький, всякие там XL не прижились, поэтому наши воины, надев слежавшиеся пилотки, косоворотки и 'кривые штаны' мгновенно превратились в клонов Ивана Чонкина.
Лысые, усатые, бородатые партизаны расползлись по гарнизону, пугая своим диким видом мирное население.
Продавать водку в те годы в военных городках запрещалось, однако суровые напитки, вроде 'Белого крепкого' или 'Золотой осени', которую в народе называли 'Слезы Мичурина' на прилавках имелись в изобилии.
Один мой приятель, помнится, все возмущался: 'Д`Артаньян заказал дюжину шампанского!' 'Эка невидаль! — попробовал бы он дюжину портвейна заказать, заблевали бы весь Париж!'
Через три дня меня вызвал начальник штаба.
— Днем иду по гарнизону, а навстречу этот твой, партизан: борода веником, пузо на ремне, а руке сетка с бутылками 'партейного'. И честь не отдал!!!
— А вы бы с ними не связывались, товарищ полковник. А то, например, если бы вы у них вздумали бутылки отнять, еще и побили бы: НШ задумался.
— Так. Ну-ка, майор, какого солдата можно назвать хорошим?
— Зае#банного, товарищ полковник! — радостно доложил я, вспомнив я курс военной педагогики.
— Правильно! Поэтому проведешь с ними тактическое занятие на местности в индивидуальных средствах защиты. Чтоб у них мысль была потом только одна: спать!
На следующее утро полусонное и отчаянно зевающее воинство отправилось в поле. Разобрали автоматы. Самые глупые схватили ручные пулеметы, не сообразив, что с ними придется бежать. Начали надевать ОЗК. Рота быстренько превратилась в скопище угрюмых монстров.
Я наскоро поставил задачу, указал ориентиры, которых на самом деле было совершенно не видно из-за густого тумана, и скомандовал 'Вперед!'
— Ура! — дружно хрюкнуло в противогазы воинство и с тяжелым топотом ломанулось в туман.
Собирать партизан я решил с другой стороны поля. Рядом какой-то мужик на экскаваторе мирно копал траншею. Внезапно из тумана рядом с ним вынырнула троица в комбинезонах грязно — зеленого цвета с ручными пулеметами. Один из них постучал прикладом в кабину. Экскаваторщик обернулся и обомлел.
Стучавший стянул противогаз и с противным иностранным акцентом спросил:
— Эй, мьюжикк! Do you speak English? До Москвы далеко?
