Игральные карты, винные этикетки, алкоголь, ножи и другие неожиданные предметы, выполнявшие роль денег.


На вопрос «Что такое деньги?» Google любезно отвечает, что это такой «специфический товар максимальной ликвидности, который является универсальным эквивалентом стоимости других товаров или услуг». И, понятное дело, ни слова о том, как должен выглядеть этот «специфический товар». А это значит, что «универсальным эквивалентом» может быть что угодно — все зависит от исторического контекста и конкретной ситуации.

Самые неожиданные истории из «биографии» денег.

Манхэттен: бусы, ром и одеяла.

В 1624 году 30 семей — переселенцев из Амстердама основали на острове Манхэттен, ставшем впоследствии центром Нью-Йорка, голландскую провинцию Новые Нидерланды. Через два года директор колонии Питер Минёйт решил легализовать захват земель, купив остров у индейцев.

После непродолжительного торга сделка состоялась: за остров заплатили ножами, бусами, ромом и одеялами — всего на сумму 60 голландских гульденов, что эквивалентно 24 современным долларам. Факт сделки подтверждается письменными свидетельствами современников, в частности письмом голландского купца Петера Шагена, написанным 7 ноября 1626 года.

Сегодня эти земли оцениваются в $49 млрд, но и по тем временам цена в 60 гульденов была смехотворной. А вишенкой на торте стало то, что голландцы «купили» Манхэттен у тех индейцев, которые не жили на этих землях, то есть не могли считаться их владельцами. Они приплыли на остров поохотиться и были рады получить хоть какую-то мзду от бледнолицых. Жившие же на Манхэттене индейцы не получили ничего.


Квебек: огрызок семерки червей.

В 1685 году администрация французской колонии в Северной Америке (тогда это место еще не называли Квебек) обнаружила, что не может выплатить очередную зарплату рабочим и служащим просто потому, что в казне не было денег. Удивляться этому не стоит: во времена «короля-солнце» — Людовика XIV Франция вела постоянные войны и денег вечно не хватало.

Корабль с ценным грузом уже шел через Атлантику, но люди не могли и не хотели ждать, а власти боялись спровоцировать бунт. Ситуацию разрядили с помощью игральных карт — в отличие от денег, их было в достатке. Карты нарезали на кусочки разной формы, на каждом написали его стоимость и расплатились этими бумажками с работниками, которые немедленно разнесли их по кабачкам, а их жены — по лавкам и рынкам.

Когда груженый монетами корабль наконец доплыл до Канады, фрагменты карточной колоды начали менять на настоящие деньги. Операция обмена прошла успешно, и этот фокус повторяли еще несколько раз. О том, сколько фальшивых «карточных купюр» вернулось в казначейство и какой ущерб понесла казна, история умалчивает.


Якутия: винные этикетки.

В годы Гражданской войны в России имели хождение разные виды денег: царские червонцы, керенки и пр. А там, где денежных знаков не хватало, в ход шли даже винные этикетки. Про «винные деньги», выпускавшиеся в Якутии, стало широко известно из очерка Максима Горького «О единице», в котором он рассказал, как будущий нарком финансов республики Алексей Семенов решил проблему «универсального эквивалента».

Дело в том, что в дореволюционной России вино часто продавали в бутылках без этикеток, а этикетку могли дать по просьбе покупателя — как свидетельство цены и качества.

Обнаружив на местном складе большой запас этикеток для винных бутылок, Семенов присвоил этикеткам мадеры номинал 1 руб., кагора — 3 руб., портвейна — 10 руб. и хереса — 25 руб., проставил на каждой «купюре» порядковый номер и заверил ее денежную стоимость своей подписью и печатью.

Глянцевые бумажки с яркими, отличающимися друг от друга рисунками прекрасно подошли на роль денег в республике с почти поголовно неграмотным населением.

После окончания Гражданской войны «винные деньги» были обменены на выпущенные в 1922 году настоящие денежные знаки.


Эстония: монеты «пол-литра».

Многие помнят, что на фоне обесценивания денег в конце 1980-х лучшим средством оплаты некоторых услуг (сантехников, слесарей и пр.) стала полулитровая бутылка водки. Фишка была в том, что магазинная цена на водку еще не выросла, но ее обменная стоимость повысилась из-за дефицита, возникшего в связи с антиалкогольной кампанией.

После распада Союза и начала гайдаровских реформ в России об этом благополучно забыли, а в Эстонии, как оказалось, нет — и даже развили идею поллитровки как универсального эквивалента еще дальше.
В ноябре 1992 года эстонский район Торгу, волей случая выпавший из административной реформы, провозгласил себя «самостоятельным королевством», а местного депутата Кирилла Тейтера — королем Кириллом I.

В самопровозглашенном королевстве была выпущена новая валюта — монеты, стоимость которых равнялась цене за бутылку водки. На монетах так и было написано — 1/2 LTR. И назывались они «пол-литра». Этот «валютный цирк» продолжался четыре месяца, пока в марте 1993 года не был наведен административный порядок. Королевство стало волостью в составе Эстонии, «полулитровые монеты» были изъяты из обращения и сейчас за ними охотятся нумизматы.


Великобритания: брикстонский фунт.

В 2009 году, в разгар финансового кризиса, в лондонском районе Брикстон была введена местная валюта — брикстонский фунт, имевшая хождение наравне с британским, который выпускается королевским казначейством. Расплатиться новой валютой можно было только на территории Брикстона. Цель введения альтернативного фунта — совместными усилиями поддержать местную экономику, укрепить связи между производителями, продавцами и потребителями.


Более 80 брикстонских компаний, а также магазинов и пабов поддержали затею. Они начали принимать новые деньги, при покупке на них установили 5–10-процентные скидки и провели серию акции «два товара по цене одного». Это позволило продавцам повысить число продаж и заработать на обороте, а покупателям — сэкономить деньги.

Уже в первые два дня жители Брикстона и других районов Лондона обменяли на альтернативную валюту более £10 000 и отправились тратить их в брикстонских магазинах и кафе.