1983 г. начался с ЧП в Мазари-Шарифе (центр пограничной с нами провинции Балх, против участка Термезского погранотряда). Второго января работавшие на хлебокомбинате советские специалисты в полдень возвращались в свой городок (на восточной окраине города) на двух автобусах и двух легковых автомобилях. Только по прибытии в городок обнаружилось отсутствие второго автобуса с 16 специалистами.




В 16 часов стало известно, что бандиты захватили и угнали автобус с советскими рабочими. Сразу же был создан объединенный штаб по добыче разведывательной информации и планированию операции по спасению заложников. Руководство штабом с советской стороны возглавлял непосредственно командующий Среднеазиатским пограничным округом генерал-лейтенант Г.А. Згерский, а объединенным штабом командовал генерал-лейтенант В.И. Фуженко. Задействованы были все силы, в том числе и мотоманевренные группы.

Уже через сутки было получено несколько разведданных, по которым оперативно принимались решения. То есть проводились частные операции по уточнению полученных сведений и принятию мер по спасению людей.

Тремя мотоманевренными группами, десантно-штурмовой группой, с участием афганских пограничников, а также силами 25-й дивизии мы блокировали этот район. Поскольку от сотрудников ХАДа поступили разведданные, что заложников ежедневно перебрасывают с места на место, а этой ночью планируют перевести через Карамкольский перевал и далее — в тыл, в труднодоступную местность, было принято решение высадить на перевале десант из резерва, находящегося у командования объединенного штаба. В состав десанта вошли сто афганских пограничников и я в качестве советника.

С наступлением темноты десантировались. Но, как оказалось, афганские летчики ошиблись на пятнадцать километров. Пришлось совершать марш к перевалу.

Где-то примерно к 23 часам мы заняли позицию. Наводчик-афганец показал, где какая банда находится в ущелье. С помощью шанцевого инструмента окопались, организовали круговую оборону, наладили связь, и началось выдвижение мотоманевренных групп. Утром планировалась высадка десантников для нашего усиления.

Но ночью погода резко испортилась, температура воздуха упала до минус двадцати градусов, пошел сильный снег. А с утра все горы закрыло туманом. Стало понятно, что о поддержке с воздуха не может быть и речи.

На третий день стало известно, что заложников удерживают в Карамкольском ущелье. Это в тридцати километрах юго-западнее Мазари-Шарифа.

Душманы же оказали яростное сопротивление. Система огня у них была многоярусной, надежно укрытой в скалах, все подходы к которым были заминированы. Мотоманевренные группы остались у входа в ущелье. К тому же мы лишились связи: из-за низкой температуры вышли из строя аккумуляторы. А тем временем внизу, в тумане, шел ожесточенный бой. Душманы вели огонь из всех видов оружия.

Через сутки, под давлением прорвавшихся в ущелье мотоманевренных групп, мятежники стали отступать, пока не наткнулись на нас. Спросили, из какой мы банды. Мы ответили. Когда они подошли ближе — открыли огонь. Несколько десятков душманов было убито, а остальные, поняв, что это правительственные войска, стали нас окружать. Мы оказались в кольце. Все пути отхода были отрезаны. Ситуация складывалась что называется патовая: ни мы не могли уйти с перевала, ни они.

И так — трое суток, без пищи, при ограниченном количестве боеприпасов.

К нам добрался перебежчик и сообщил, что заложники были переброшены в другое место еще за три часа до начала нашего десанта. Их благополучно перевели через перевал и укрыли в сорока километрах отсюда, в кишлаке Вашхак.

Когда прояснилось, к нам смогли подойти вертолеты. Сняли десант. Половина афганцев были обморожены. Но, тем не менее, никто из них не помышлял о сдаче в плен или же о выдаче меня, как советника, бандитам.

На командном пункте я доложил обстановку, и в тот же день мы вновь десантировали две мотоманевренные группы совместно с афганским спецподразделением в район кишлака Вашхак.

В шесть часов утра прибыли на место. Оказалось, что у главаря банды накануне была свадьба, душманы гуляли всю ночь, поэтому высадка нашего десанта для них явилась полной неожиданностью. Нескольких мятежников захватили в плен, многие были убиты, но заложников на месте вновь не оказалось. Их ежесуточно перебрасывали из одного места в другое.

На пятые сутки удалось установить их новое местонахождение. Они были уже в ста километрах от Мазари-Шарифа, и планировалось отправить их дальше, через Саланг. Для этой цели объединились все банды самых различных направлений, пытаясь во что бы то ни стало перебросить наших специалистов в Пакистан. Но пошел сильный снег. Перевалы оказались закрытыми, и бандиты были вынуждены прятать заложников в ущелье, поочередно меняя кишлаки.

Замечу, что в каждом селении, куда приводили заложников, душманы организовывали митинги и говорили населению, что это советские военные летчики, которые бомбят мирные кишлаки, убивают детей, женщин, стариков. Это была хорошо организованная спецпропаганда…

Я вернулся на командный пункт, где встретился с одним своим знакомым афганцем. Его послал отец передать нам, где находятся заложники. Гость начертил подробную схему. Генерал-лейтенант Фуженко принял решение срочно высадить десант спецподразделений: разведбатальон мотострелковой дивизии и афганскую роту специального назначения. А поскольку для руководства десантом был нужен военный специалист, знающий и русский и афганский языки, то назначили вновь меня. Тут же заняли места в вертолетах — и вперед.

В ущелье, мятежники нас не ждали, поэтому построили оборону несколько иначе, чем требовалось. Это нам и помогло. Заложники, услышав, что их пришли освобождать, выбили у охранников оружие и тоже стали стрелять. Двое наших специалистов погибли в перестрелке, двое были ранены, а остальные одиннадцать человек добрались до вертолетов.

Мы знали, что в кишлаке находятся еще четверо советских рабочих (те самые двое раненых и двое убитых). Высадив десант, еще в течение пяти часов, под непрерывным огнем, зажатые в ущелье, мы продолжали пробиваться к дому, где оставались наши люди. Забрав убитых и раненых, отправили их первым вертолетом. А десант уже снимали ночью, в кромешной темноте, при освещении сигнальными ракетами. Я улетал последним вертолетом, предварительно убедившись, что все на месте — и наши, и афганцы…

(Из воспоминаний генерал-лейтенанта Вахренева Василия Николаевича, с 1981 г. был советником командира афганской пограничной бригады, советником начальника оперативного отдела пограничных войск Афганистана)