К сожалению, несмотря на то, что хотим мы в женщинах видеть заботливых, добрых, ласковых, жизнь регулярно вносит в эти наши представления о слабом поле жестокие коррективы. Причину этого установить наверно уже и невозможно. Может мы, мужики, медленно, но верно становимся слизняками, а может, Октябрьская революция приподняла когда-то женщин до уровня боевых подруг, да так и оставила.
Вот реальный случай. Вместе с супругой моего хорошего товарища, работает в небольшой частной фирме Маша, девушка приятной наружности и решительного склада характера. И пришла как-то Маша на работу с бланшем под правым глазом и фиолетовыми синяками на своих стройных ножках. Но настроение, надо заметить, у неe при этом было отнюдь не подавленное, а очень даже боевое и оптимистическое. И вот что поведала эта милая девушка в ответ на деликатные расспросы сотрудников.
Однажды Маша возвращалась домой. И тут, как черти из табакерки, выскочили перед ней три джигита. Надобно заметить, что до сей поры гости с солнечного юга не вызывали в душе Маши негативных ассоциаций, ну, разве только, если гости не начинали вести себя как хозяева. Потому и не слишком опечалилась наша Маша, когда задали они ей несколько некорректных вопросов. Как то: «Есть ли жизнь на Марсе; любит ли дэвушка брунэтов; не хотел ли бы дэвушка любить брунэты Васифа, Вагифа и Рачика прямо у них в „жигульeнке“.
Маша вежливо ответила, что любит только своего парня Альберта, а Васиф, Вагиф и Рачик могут не беспокоиться.
Однако джигиты настаивали, аргументируя свою просьбу несколько необычным способом. Якобы, „дэвушка“ сможет в последствии гордиться, что имели еe (да простит меня читатель за вольность изложения) „мущщины“ с редкими, даже экзотическими именами, а именно: Васиф, Вагиф и Рачик. Ну, надо ли уточнять, что Машу такая перспектива совершенно не впечатляла, в связи с чем джигиты услышали короткое но твёрдое „нет“. Однако наших прытких джейранов такой ответ не устроил, можно даже сказать, оскорбил.
Сам подумай, уважаемый читатель, разве можно отказать таким орлам как Васиф, Вагиф и Рачик? Тем более, что каждый из них вертел на указательном пальце связку „кулучи от кывартиры“, а у Рачика связка была особенно увесистая, так как в дополнение к ключам от квартиры на связке болтались ещe и ключи от ржавой „копейки“? Ну, то, что квартира у них была в складчину на троих, да и то, надо сказать, не куплена, а арендована, большого значения в глазах уважаемых земляков не имело. Главное, что „кулуч“ — обязательный атрибут успеха, достигнутого в жизни, по сравнению с быдлом, живущим под одной крышей с двоюродными и троюродными братьями-сeстрами в доме дяди Гургена, где-нибудь в знойном Хачикенде. Тем более что на ключе слово „аренда“ не написано…
Итак, джейраны с ответом Маши не согласились и стали настаивать. Однако Маша — девушка не робкого десятка, да и на язык острая. Она точно, расчётливо и аргументировано в двух-трeх фразах отхлестала мужское достоинство кавказских орлов, попутно припомнив и ржавую „шестёрку“, которая не стоит и половины колечка на Машином пальце, и еженочную групповую мужскую дружбу Васифа, Вагифа и Рачика в наeмной квартире за неимением возможности пригласить порядочную даму.
Учитывая, что интеллект и словарный запас джейранов не отличался мощью и глубиной, Васиф, Вагиф и Рачик попытались приступить к предварительным любовным ласкам, но делали это грубо и неумело. В связи с чем и были наказаны жестокими ударами ногой ниже пояса.
Горький опыт подсказывает, что если бы на месте Маши был мужик, то этих трeх ударов было бы достаточно, чтобы гости с юга сразу вспомнили, что они всe же гости. Даже если мужик был бы и один. Но почему это „сделал женьщин“ джейраны совсем-совсем не поняли, о последствиях не подумали, намерений не изменили и принялись бить бедную Машу с целью повалить еe на землю. Ну, так сказать, на предмет дальнейшей расправы и последующего неминуемого надругательства. Что самое интересное, свой статус гостей гости с юга как-то уже окончательно позабыли, а почему-то вдруг решили, что все им кругом должны и обязаны.
Тут уважаемый читатель, вероятно, задаст себе вопрос: „А что же делали прохожие, что делали другие мужчины, почему не вмешались?“ А не было прохожих в глухом переулке. И мужчин не было. Да и были бы, что толку? Среднестатистический мужчина в такой ситуации обычно посмотрит на подонков и подумает им: „А ну, гады, отстаньте от бедной девушки. А не то я ...“ Да в том-то и проблема, что не скажет им, а именно подумает. И ладно бы хоть додумал до конца, ан нет… Куда там. Мысли судорожно путаются, поджилки трясутся и, деловито смотря на часы, такой рыцарь обычно поспешно уходит с места назревающих событий. А что именно „а не то я...“ и каким именно способом, никто так и не узнает,- ни я, ни читатель, ни он сам.
Однако вернeмся к безобразной сцене. Надо заметить, Маша девушка была тренированная, не рыхлая, крепко сбитая, с плечами профессиональной пловчихи, однако один удар под глаз всe же пропустила (следствием чего и был шикарный бланш на еe очаровательном лице), да и по ногам ей порядком досталось. Будучи девушкой мудрой, она быстро смекнула, что на ногах ей долго не устоять, а если не устоять — то повалят, замесят ногами, после чего еe песенка будет спета. Посему наплюнув на всяческие приличия, Маша бросилась наутeк под злобное улюлюканье настоящих „мущщин“.
Пока „мущщины“ разгорячено размахивали руками, гордо показывая друг другу кто и как „сделал на эту билят“ (да простит меня опять читатель), Машка добежала до расположенной рядом стройки, в темпе вальса (пардон, лезгинки) разыскала увесистую арматурину и так же шустро вернулась на место предполагаемого надругательства.
Надо заметить, что дети гор не совсем правильно поняли смысл еe возвращения, а нежную Машкину улыбку восприняли уж совсем наивно. Именно по этой причине, напрочь отбив им широко раскрытые в гостеприимном объятии руки, Машка принялась за их головы, а когда повалила на асфальт, особое внимание уделила обработке ногами их похотливых промежностей.
Собственно говоря, после причёсывания голов, джейраны не особо и прыгали. Только жалобно просили: „Не убивай, сэстра“. Машка же, методично убаюкивая брюнетов, ласково приговаривала: „Не сестра я вам, гниды черножопые, не сестра“, что, как я понимаю, было творчески переработанной фразой из фильма „Брат“, где покойный ныне Серeжа Бодров уговаривал гостя с юга оплатить проезд в питерском трамвае. И вот ведь как, погиб человек, хороший, причем человек, а фраза его живeт и живeт в народе, и всплывает в памяти в моменты незаслуженного унижения славянского достоинства граждан.
Итог этой поучительной истории таков. Васиф, Вагиф и Рачик больше не испытывают полового влечения к Маше, не до того им, убогим. Один из них очень плохо себя чувствует, а двое других (уж не знаю, кто конкретно) и вовсе в реанимации. Правда, Машеньке и этого показалось мало. Она eщё и в суд на них подала. И поверьте мне, господа, она своего добьётся.
P.S. Ни автор рассказа, ни героиня, по-прежнему не имеют ничего против гостей с Юга. Конечно, если они помнят, что они гости.
© Юрий Лопотецкий
