— Папа, вот как вы 20 лет назад без интернета знали, что такое кунилингус?!
— Да хуй его знает, лизали все подряд… © анек

Не так часто мне делали операции, но бывало и до этого всегда они проходили под общим наркозом. На прошлой неделе мне сделали небольшую операцию, которую и операцией не назовешь, под местным наркозом и я понял, что, иногда, во время операции перед спящим пациентом разворачивается целый спектакль. Я вроде как боль терпеть могу, но вот врачей хирургов и стоматологов мягко говоря побаиваюсь.

Случилось у меня страшная вещь с ужасающим медицинским названием врастание ногтя на ноге, в простонародье онихокриптоз. Промучился я хромая дней десять. Потом, решил не тянуть с этим, набрав всю свою смелость в яйца и прикрикнув на себя, что я мужик, все так же хромая, направился в больницу к хирургу.

Встретила меня молодая, глубоко беременная девушка хирург, лет 30-ти. Сняв ботинки и засунув поглубже в них свои сырки, дабы докторша не подхватила никаких бифидобактерий на свою голову, вытянулся на кушетке. Она, только взглянув на мой несчастный палец, выдала:

— Будем резать! Прямо сейчас!

Не ожидав такого быстрого развития событий я робко возразил:

— А можно в пятницу?

— Нет! В пятницу будет поздно! Может попасть инфекция!

— Но, доктор, пятница завтра…

— Раз такое дело, тогда можно! – одобрила мой выбор она.

Вечером, позвонив всем знакомым и попрощавшись с друзьями, крепче обычного обнял жену и уснул. Утром дав супруге последние напутствия, поцеловал дочку перед дверью и быстро вышел, смахивая скупые мужские слезы с трехдневной щетины, крепко зажав в руке пакет с домашними тапочками.

Приехал в больницу, простояв не большую очередь, вышла пышногрудая медсестра и попросила меня проследовать за ней в операционную. В операционной усадили меня на операционный стол включили прожектор с таким ярким светом, как будто меня вот-вот заберет НЛО для сексуальных опытов и спаривания с инопланетными красотками. Но ничего из этого не произошло. Через пару минут вошла вчерашняя докторша с каким-то молодым докторо.

Посмотрев на меня, почему то с жалостью она сказала:

— Это доктор Фуад, он специалист по таким вещам, пусть он тоже посмотрит.

Осмотрев мой драгоценный палец и задав пару вопросов типа как давно, в первый ли раз и с хуя ли началось, он молвил:

— Думаю, можно не резать. Поставим металлическую скобу и все
нормализуется. – и обратившись к медсестре – Принесите мои инструменты.

Сам же сев напротив стола вытащил какую-то отвертку и наклонился к моему пальцу.

Моя коленка предательски затряслась. Прихлопнув рукой по ноге он сказал:

— Ты че трясешься? Не бойся.

— Доктор, это вообще-то не от меня зависит, вы мне тут шампур собираетесь под ноготь сувать и говорите не бойся???

— Да не бойся ты! Ляг не смотри. Ногу расслабь, я тебе сказал!

Через пару секунд услышал его голос:

— Ты… это… если больно будет не стесняйся, кричи … я все равно не остановлюсь. – и почему-то страшно усмехнулся – Хы-хы!

В это время в операционную привезли инструменты и впорхнула стайка практикантов с восторженными криками «Ой, доктор Фуад операцию будет делать…ай… уй… мимими». Увидев инструменты мне поплохело. Не хватало разве что бензопилы, даже плоскогубцы присутствовали. Но как оказалось, все эти инструменты были необходимы для изготовления металлической скобы. Доктор все доходчиво объясняя и показывая начал учить молодых делать скобы. Те были в экстазе и даже снимали на свои мобильные телефоны.

Через какое-то время, обернувшись ко мне, он поцокал языком и произнес что-то типа:

— Ноготь толстый, придется поднимать его механически, что бы скобу провести.

Для меня это прозвучало как:

— Теперь ты узнаешь, что такое настоящая боль… ПАЦИЭНТ!

Начался процесс операции. Мой разум рисовал незатейливые картины из иллюстраций к рассказам Стивена Кинга. Мою фантазию не скупясь подбадривал голос доктора:

— Дай щипцы! Нет не эти! БОЛЬШИЕ ДАЙ! ЕЩЕ БОЛЬШЕ! … Тут тяни! Сильней тяни! Режь! Принесите отвертку! Не звезду! Топор давай! Оботри спиртом перфоратор! Дайте мне Тампо!!! (наверно мне послышалось и он просил тампон)Посмотри какой он вышел, будем резать! Ссссука! Ножницы!

В этот момент я чуть приподнял голову и увидел ножницы…. Размах лезвий наверно сантиметров по 25.

— Да не эти ножницы! Мы что слона режем?! Маленькие давай! Теперь держи! Уйдет блядь! Уходит! Уходит! Поймал оппа! Где газовая горелка? Где газ?

Я, выдохнув, опять откинулся.

Тут вчерашняя докторша в положение, прям в этом положение запрыгала, радостно захлопав в ладоши:

— Ой ой ой! Как хорошо! И скобу поставили и заодно порежем! Двух зайцев одним скальпелем!

Я не разделял ее счастья, но внутри понимал, что наверно это хорошо.

Я представлял, как из моего пальца при каждом прикосновение бьёт фонтан крови, брызги попадают на камеры телефонов, на лица врачей, они в экстазе облизываются и закатывают глаза.

Эта фантасмагория длилась минут 20, когда доктор поднял голову и сказал с сожалением:

— Ну все… готово…

И обратившись ко мне:

— Теперь посмотри сюда, я тебе скажу, что делать надо.

— Я не хочу – сказал я – Вы мне так объясните.

Доктор, посмотрев на меня как на идиота, ответил:

— Да, посмотри ты! Короче, вот сюда и сюда будешь лить перекись два раза в день, а потом спирт капать. Только не наоборот. И, извини, но у меня только розовый лак был на ноготь нанести. Так что не обижайся.

Я не обиделся. Я не верил, что все это закончилось. Доктор, еще раз, осмотрев свое творение, что то показал напоследок практикантам на моем пальце со словами:

-Вот это хорошо, а это еще лучше, а вот тут так хорошо, что почти хуево если бы не было так хуево, что хорошо как замечательно.

Из чего было понятно, что он дико доволен своей работой.

Они все вышли, оставив меня на растерзание, грудастой медсестры, которой уже не терпелось приложиться к моему пальцу бинтом и ватой.

Вечером я заметил, что боль прошла и палец не болит вообще. Наверно, все таки, доктор Фуад не такой уж и зверь каким он мне показался в творческом процессе его работы. Через неделю нужно будет идти на осмотр, посмотрим какие еще зловещие ритуалы он будет проводить на до мной. Ведь как раз, говорят, будет новолуние.

© Зодчий

Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин на самом деле не погиб на дуэли. Он инсценировал собственную смерть, после чего отправился в Париж и стал прославленным писателем Александром Дюма. Звучит абсурдно, не правда ли?


Два Александра

27 января 1837 года в Санкт-Петербурге во время дуэли с кавалергардом Жоржем Дантесом был смертельно ранен светоч русской литературы Александр Сергеевич Пушкин. А вскоре после этого во Франции засверкала новая звезда – тоже Александр, только по фамилии Дюма. Но что примечательно: французский Александр внешне оказался поразительно похож на российского.

Пушкин и Дюма почти ровесники: первый родился в 1799 году, второй – в 1802-м. Если взглянуть на портреты этих двух литературных гениев, сразу бросается в глаза их удивительное сходство: смуглая кожа, цвет глаз, форма лба, бровей, носа, темные кудрявые волосы. А в молодости Дюма и вовсе – вылитый Пушкин. Исследователи утверждают, что все это благодаря африканским корням обоих Александров.

Прадедом Пушкина по материнской линии был Абрам Ганнибал, – привезенный из Африки воспитанник Петра I.

У Дюма чернокожей была бабушка по отцовской линии – бывшая рабыня с острова Гаити. И все же, хоть африканские черты и сохранились спустя поколения, это не объясняет причины столь сильного сходства. Ведь принадлежность к одной расе еще не делает людей похожими друг на друга как две капли воды.

Если рассмотреть внимательно героев произведений Александра Дюма, в них можно увидеть немало пушкинского. Взять того же д’Артаньяна. Как и дерзкий гасконец, Пушкин происходил из бедного дворянского рода и, пробиваясь из самых низов, бросался в драку из-за любого неуважительного отношения к своей особе. Официально известно о пятнадцати вызовах на дуэль, сделанных самим Пушкиным (из них четыре окончились поединками).

Кое-кто разглядел в Миледи образ Натальи Гончаровой. Первой было шестнадцать лет, когда она вышла замуж за Атоса, и столько же исполнилось Гончаровой, когда в нее влюбился Пушкин. Писатель таким образом мог отомстить бывшей жене за то, что та повторно вышла замуж. «Три мушкетера» он написал в 1844-м – в том же году, когда Наталья стала женой генерал-лейтенанта Петра Ланского.

А вот незаслуженно обвиненного в убийстве Жоржа Дантеса Пушкин-Дюма наоборот сделал положительным героем – главного героя «Графа Монте-Кристо» зовут Эдмон Дантес. Если вы помните, Дантес, описанный Дюма, инсценировал собственную смерть и вернулся в свет под другим именем, став графом Монте-Кристо. Не намекал ли писатель таким образом на собственную смерть в образе Пушкина?

Серёгу Коновалова никогда не видели трезвым. Казалось, что он просыпался уже пьяным. У него даже кличка была Бухой. Серёга Бухой.

С утра он уже кружил по району в поиске – с кем, где, что, и за какие шиши выпить. И всегда находил. Попробуй найти денег на хлеб – так голодным и помрёшь, а вот на водку наскрести – никаких проблем. В общем, к обеду Серёга уже был навеселе, а к вечеру, если его не доволокут до дома, отдыхал где-нибудь под забором или на скамейке, если повезёт. Серые будни рядового алкаша.

В принципе, парень он был не вредный, поэтому жена его терпела долго. Но потом не выдержала, и уехала к родителям. Серёга сначала даже обрадовался – никто теперь пилить не будет, да и бухать можно дома, а не на улице. Дома удобнее и безопаснее. Быстренько пропил всё, что можно было пропить, отрастил бороду, в которой постоянно висели остатки закуски. Питался он теперь только тем, чем закусывал. Раньше жена хоть борща могла наварить, картохи пожарить. А сейчас готовить было некогда. То похмелиться надо, то уже не в состоянии готовить. Да и деньги переводить на жратву вместо водки – неоправданное расточительство.

За пару месяцев он опустился до того, что его начали избегать приятели-алкаши.

И тут приехала к нему из деревни мать, которую Серёга уже лет десять не видел. Привезла курицу, сало, сметану, лук-чеснок и прочие харчи. Увидала мамка, в каком безобразии живёт её кровинушка. Вставила сыну трындюлей, прибралась в квартире, сгребла Серёгу в охапку и поволокла на кодирование.

Как выяснилось, дело это плёвое – один сеанс, и ты уже не бухаешь, даже, если очень хочется. Потому что, сказал доктор, если выпьет он в период кодирования, то три дня поноса, и смерть. Или ноги отнимутся, и не сбегаешь больше в гастроном. Или вообще, забудешь, где этот гастроном находится, и зачем он нужен. Случаи, предупредил доктор, бывают разные. Называется «автобусная реакция». Или антабусная. Не важно. А важно то, что лучше не экспериментировать.

Настращал доктор по полной, рассказал пару страшилок из медицинской практики. «Так что, выбор за вами, дорогой товарищ, или год трезвости, или инвалидная коляска, если выживете».

«Спасибо тебе, мама. Низкий тебе поклон» — только и сказал Серёга на пороге клиники. – «Как же я теперь жить буду?».

Но всё оказалось не так плохо. Через неделю уже все рефлексы алкоголика стёрлись, даже удивился, что пить не тянет. И пошло по наклонной – устроился сторожем на стоянку. Непьющий сторож на вес золота. Появились деньги. Приоделся в секонд-хэнде, бороду сбрил, в парикмахерскую сходил. Вспомнил, какой вкус у мороженого и кефира. Дальше – хуже. Прикупил телевизор и диван. Свободного времени стало больше. Апофеозом перемен стало то, что записался в библиотеку. Стал книги читать.

Друзей стал стороной обходить, дабы не искушаться. Хотя иногда добавлял им снисходительно мелочь на выпивку. По старой дружбе.
Был Серёга Бухой, стал Сергей Иванович трезвый. Пропал человек совсем. Выпал из общества.

Но бывало, с такой тоской и отчаянием смотрел, как бывшие компаньоны мечутся в поиске бухла. Всё-таки стаж алкоголика давал о себе знать. Не хватало романтики. Но сила воли и страх перед кровавым поносом всё же брали верх.

Говорят, видели его даже в обществе относительно приличных дам. Подтверждением сего факта служили наутюженные рубашки и запах одеколона не изо рта. Непьющий мужчина на вес золота.

— Куда это ты собрался? – жена упёрла руки в бока. – Опять к своим бухарикам?

Лёха укоризненно посмотрел на супругу.
— Лида, мне Серёга позвонил, попросил зайти. Помочь ему надо.
— Помочь бутылку распить?
— Да не пьёт он, ты же знаешь. Год уже как не пьёт.
— Это какой Серёга? Бухой, что ли?
— Да какой он теперь Бухой?
— Вот видишь, может же человек не пить. Ты спроси у него, как он бросил. Может, и ты…Ладно, к Серёге иди. Явишься пьяный – и тебя и Бухого твоего небухого с землёй сровняю.

У Лёхи аж дыхание перехватило, когда Сергей открыл ему дверь. В костюме, белой рубашке и в галстуке. В галстуке! Не иначе, без водки мозги совсем высохли.

— Ты чего это вырядился? Именинник, что ли? – поинтересовался Лёха.
— Точно ты подметил. День рождения у меня. Да ты заходи.

Они прошли на кухню, где их ждал накрытый стол. Сыр, колбаса. Огурцы солёные. Селёдка в кольцах лука. Грибы маринованные, миска с оливье. Сало с прорезью нарезано тоненькими пластиночками. Чёрный хлеб. Даже апельсин.

— Серый, ты бы предупредил, а то я без подарка.
— Не парься, садись.
Сергей достал из морозильника бутылку водки, покрытую инеем. Поставил рюмки.
От такой классики сервировки у Лёхи слюнки потекли.

— А ты же не пьёшь, — сказал Лёха.
— Пока ещё нет, — Сергей посмотрел на часы. – Наливай. Две наливай.
Лёха молча подчинился приказу.
Подняли рюмки. Сергей не сводил глаз с часов.
— Так, давай выпьем, — начал Сергей, — за родителей. Спасибо маме, что открыла мне глаза. Сейчас…не пей…сейчас… Раз, два, три!

Выпили. Сергей довольно крякнул и подцепил на вилку кусочек селёдки.
— Так что за праздник? – спросил Лёха.
— Что-что. Год прошёл, как я закодировался. Всё. Теперь можно. Вот, выпил, и живой. Значит, можно уже. Минута в минуту дождался. Знаешь, как я этого дня ждал? Это как будто мне ботинок весь год жал, а сейчас его снял. Или вот, когда домой бежишь, ссать хочешь, еле сдерживаешься, а потом, когда до унитаза добежал – фух, счастье какое. Вот и я целый год ссать хотел в ботинках на три размера меньше. И вот – дождался. — Так ты что, опять пить начал?
— Продолжил, — улыбнулся Сергей. – Давай, наливай ещё по одной, и на балкон – покурим.
Выпили, захватили сигареты и пошли курить.

Лёха, как только переступил порог балкона, онемел, окаменел, охренел, что твоя немая сцена в «Ревизоре».

Весь балкон был уставлен ящиками с водкой. Шесть ящиков, и ещё с десяток бутылок стояли на полу.
— Это…откуда? — задыхаясь от волнения, спросил Лёха.
— Откуда-откуда? Говорю же тебе – ждал этого дня. Готовился. Целый год покупал. Как лишняя копеечка появится – сразу в магазин. Дождались меня, голубушки. И я их дождался.
Когда покурили, Сергей взял две бутылки с собой.
— Сейчас в морозилочку положу.

Через час они уже горланили во всю глотку «Там, в степи глухой проживал Бухой».

Жизнь наладилась. Жизнь вернулась в своё русло.

©goos