"… И вот поехали мы как-то на кабана. Был у нас такой зверь в Крыму, которого хотел добыть Леонид Ильич. В то время сопровождающим запрещалось иметь при себе оружие. Брежнев был с отечественным штуцером, сделанным в Туле по заказу специально для него. Сидим на вышке. Выходит зверь, я открываю окошко, Брежнев стреляет. Отлично вижу, что попал хорошо — кабана аж отбросило в сторону. Но секач все же ушел. На юге быстро темнеет, и уже приближались сумерки. Понимая, что медлить нельзя, прошу Леонида Ильича:
— Дайте мне штуцер, оставайтесь на вышке, а я доберу кабана.
Он отказался и ответил:
— Пошли вместе.
Быстро нашли кровь по обе стороны от следа. Идем. Не могу сказать, как я почувствовал, что мы зверя прошли. Очевидно, затылком. Леонид Ильич идет впереди с оружием. Когда я обернулся, кабан уже на всех махах летел на нас.
Что мне оставалось делать? Я просто в прыжке ударил Леонида Ильича ногой в спину, и он упал по одну сторону тропы, а сам сделал отчаянный прыжок в другую. Брежнев упал ничком. Кабан пролетел по тропе вперед, оставив свою кровь у меня на сапоге. Метров через двадцать он развернулся, остановился и уставился на нас.
Леонид Ильич вскочил и наставил на меня штуцер. Я ему показываю: обернитесь, посмотрите! Он оглянулся туда, куда я указывал. Кабан в это время заложил уши и лег, явно намереваясь к повторному броску. Леонид Ильич прицелился и метким выстрелом добил подранка.
Подошли, посмотрели. Это был огромный секач. Как потом оказалось, он весил более двухсот килограммов. Тут Брежнев пришел в себя и все понял. Подошел ко мне, обнял, поцеловал. Снял с руки часы и подарил мне.
Когда мы приехали на базу, все это неоднократно было пересказано за столом. Я возмутился, что сопровождающим запрещают иметь при себе на этих охотах оружие. После этого случая по распоряжению Л. И. Брежнева все егеря и охотоведы ездили на правительственные охоты с оружием"…
(литературная запись рассказа Кормилицына А.А.)
На боку у Леонида Ильича кольт, подаренный в 1973 году Никсоном вместе с ковбойской шляпой.
