Недавно в Сети был опубликован материал о советской подлодке М-96, погибшей в сентябре 1944-го и обнаруженной совсем недавно «Разведывательно-водолазной командой». К этому времени были рассекречены и документы, освещающие судьбу двух групп разведчиков, высаженных с М-96 за год до её гибели на занятый противником остров Гогланд.




Данные документы, хранящиеся в архиве ГРУ, стали достоянием гласности по просьбе экс-депутата Госдумы генерала армии Николая Ковалева.

На мягких лапах

Остров Гогланд был оставлен советскими войсками в декабре 1941-го, после чего там разместились части финнов. Утром 2 января 1942 г. десант морских пехотинцев под началом полковника Алексея Баринова отбил остров у противника. 17 марта Баринов отразил первый штурм Гогланда. Но 27 марта финны прибыли в составе трех батальонов и начали второй штурм острова, который защищали 488 краснофлотцев.

К вечеру того же дня защитники были вынуждены остров оставить. Оставшиеся в живых 191 человек добрались до острова Лавенсаари. 8 и 13 апреля 1942 г. советское командование предприняло попытки вернуть острова Гогланд и Большой Тютерс. Однако до Гогланда морская пехота так и не добралась, а оба фронтальных штурма Большого Тютерса по тающему льду закончились неудачей. Во время первого штурма финны получили подкрепление как раз с Гогланда.

Понимавшие стратегическое значение Гогланда, они старались там укрепиться. 1 апреля они расположили на острове артиллерийский полк, включив Гогланд в свою минно-артиллерийскую позицию. Возле восточного Гогландского плёса находились точки погружения советских подводных лодок, выходивших из Кронштадта в походы на врага. Здесь же начиналась основная линия германского минного заграждения Гогланд – Большой Тютерс – Нарвский залив, рассчитанного прежде всего против этих же самых подлодок.

В августе 1943-го методами авиаразведки и радиоперехвата было выявлено увеличение перевозок на Гогланд, Большой Тютерс и Соммерс. Советское командование предположило, что финны усиливают островные гарнизоны. Разведка штаба Краснознаменного Балтийского флота получила задание более подробно отследить движение вражеских кораблей и транспортных судов в районе Гогланда и бухты Сууркюля, выявить характер оборонительных сооружений в северной и юго-восточной частях острова, определить местонахождение в указанных районах командных пунктов, состав и калибр артиллерийских батарей, численность местного гарнизона и наименование частей.

В юго-западную часть Гогланда (от бухты Киисинкюдя до южного маяка) отправилась разведгруппа № 1 – двое бойцов, обозначенные в документах, как «сотрудники №№ 302 и 322»). Также в документах они фигурируют под псевдонимами Увар и Харитон. А в северную часть острова (район бухты Сууркюля) направилась группа № 2: «сотрудники №№ 303 и 325», они же Федот и Урхо.

Каждая группа получила пистолеты-пулеметы, пистолеты ТТ, патроны, финские ножи, бинокли, лопатки, рации, резиновые шлюпки, мешки и жилеты, рации, ручные часы, запас продовольствия, медикаменты, сухой спирт, компасы, карты, накидки от дождя, плащ-палатки и, помимо прочего, комплекты формы финских солдат. Было предусмотрено, что в случае потери радиосвязи разведчики будут выполнять свою миссию в течение десяти дней, после чего постараются вернуться на остров Лавенсари.

Обе группы разместились на борту подлодки типа «малютка» – М-96. 28 августа подлодка с наступлением сумерек вышла в район высадки группы № 1, подвсплыла на перископную глубину, уточнила своё местоположение и снова легла на грунт. После того как опустилась ночная мгла, субмарина в подводном положении подкралась на электромоторах к острову и всплыла.

Командир корабля Николай Карташов и сигнальщик во всем напряжении нервов и внимания вели визуальное наблюдение за окружающей обстановкой. Ветер зюйд-вестовый 3-3,5 балла, состояние моря 2 балла, видимый горизонт – чист! С берегов Гогланда не доносилось никакого шума, не видно было ни малейшего огонька.

«Малютка» находилась в 25 метрах от берега, в тени, отбрасываемой контуром острова. На палубу вынесли резиновую шлюпку, быстро надули, разместили в ней вещи разведчиков. На палубы вышли сами разведчики, изрядно удивившиеся, что подводники сумели так близко подобраться к побережью.

Они поблагодарили командира, уселись в шлюпку и вскоре растворились в темноте. «Малютка» оставалась в этом месте ещё в течение получаса, но вокруг всё оставалась тихим и спокойным. Чуть позже, выйдя в нужное место, таким же манером осуществили и высадку группы № 2. «Настроение сотрудников перед высадкой и в момент высадки было хорошее. Настроение экипажа ПЛ, обеспечивающего высадку сотрудников, также было хорошее», – сочли необходимым отметить в документах.

Результаты наблюдений

Далее в отчетах отмечается, что, «несмотря на исправность радиоаппаратуры, сотрудникам первой группы не удалось установить с командованием радиосвязь – и все добытые ими сведения о противнике были доложены по возвращении на базу».

За время пребывания на Гогланде члены этой группы неоднократно наблюдали за движением судов противника. Так, 29 августа они видели три вражеских тральщика под финским флагом и две самоходных баржи, следовавшие курсом «норд» по западному Гогландскому плесу. Днём позже были замечены три тральщика и две самоходные баржи, двигавшиеся в трёх милях от берега.

Разведчики даже разглядели вооружение вражеских тральщиков: 105-мм пушка на носу и 75-мм – в корме. И в последующие дни, вплоть до 5 сентября разведчики видели у Гогланда то тральщики, то самоходные баржи, то сторожевые катера – иногда с солдатами на борту. Результаты всех этих наблюдений были скрупулезно задокументированы.

Удалось выяснить и ценные сведения об укреплениях острова. «На мысе Витяпкоркион – пулеметные гнезда. В расстоянии от береговой черты 50 метров – проволочное заграждение в один кол. За линией проволочного заграждения имеются землянки, около которых были замечены отдельные солдаты.

На высоте 78,5 радиостанция и отдельные помещения вместимостью 15-20 человек. На южном и западных скатах высоты 169,0 обнаружены деревянные макеты двух батарей, слабо замаскированные от воздушного наблюдения. В северной части высоты установлен прожектор». Кстати, это была очень ценная информация – ведь зачастую самолёты могли напрасно положить множество ценного боеприпаса на ложные цели, оставив без внимания цели истинные…

Не укрылись от глаз наблюдателей ни деревянные макеты пушек на южном скате высоты 75,1 и 92,0, ни установленные на побережье в этом районе пулеметные гнезда. «На юго-западном скате высоты 169,0 – артбатарея, которая 04.09.43 г. вела огонь по нашим самолетам, бомбившим объекты в северной части острова. В это же время из района высоты 128,3 артбатарея вела огонь по восточному Гогландскому плесу. На северном склоне этой высоты имеются блиндажи», – поведали Увар и Харитон. Обнаружили они и складские помещения, и прожектора, и другие проволочные заграждения.

Нам, сегодняшним людям, избалованным десятилетиями мира, трудно, конечно, представить, какие испытания пришлось перенести разведчикам. Затерянные на клочке земли, под боком у врага, они днём и ночью подвергались величайшей опасности. Враг мог обнаружить их в любой момент, а дальше либо короткий неравный бой и гибель, либо плен, который после допроса и пыток всё равно завершался расстрелом…

Тем не менее Увар и Харитон сумели выбраться незамеченными. А вскоре после возвращения Увару поручили новую миссию: его решено было отправить на задание в районе Хаапсарских шхер.

Тут остаётся добавить, что настоящее имя Увара – Эйно Иванович Рется. 25-летний уроженец Ленобласти, этнический финн, до войны он работал киномехаником, переводчиком и финагентом. Во флотской разведке – с конца марта 1942-го, хорошо себя зарекомендовал в ходе разных операций. На последнее свое задание он отправился 8 марта 1944-го и с него уже не вернулся. По имеющимся сведениям, Рется и его напарник были убиты финскими солдатами.

Пали смертью храбрых

Что касается второй группы, то они, высадившись в намеченном районе, уже с 3 сентября наладили с командованием бесперебойную радиосвязь. За двенадцать суток разведчики отправили тринадцать радиограмм. Их сухой краткий текст позволяет оценить ситуацию лучше многословных красочных описаний.

3.9.19-25: «Бухте кв. 49 ложное судно для маскировки». 4.9.19-04: «Кв. 20 наблюдательная вышка и столовая на 150 человек». 6.9.21-13: «В кв. кв. 22, 29, 35 и 41 живут в землянках до роты солдат противника». 7.9.21-35: «Кв. 16 – радиостанция». 8.9.21-35: «Кв. 10, 11, 17 – имеются скрытые пулеметные гнезда. Кв. 31 – прожектор, деревне войск нет».

11.9.20-40: «Иду север. Днём 12 не услышите». 14.9.21-15: «По берегу местами в 100 м от берега проволочное заграждение». 14.9.21-24: «В кв. кв. 13, 16 – ДОТ». 17.9.21-00: «Кв. 31 – отдельный дом. Радиостанция шесть антенн». 19.9.22-00: «В кв. кв. 188, 187 – солдаты. Кв. 210 – минирован, проволочные заграждения». 21.10.20-45: «Кв. 48 – склады боеприпасов. Кв. 47 – батарея».

23 сентября в 20-30 разведчики дали радиограмму: «Выходим – встречайте». Через час продублировали её. Было сделано всё возможное, чтобы обеспечить успешное возвращение разведчиков, отплывших от острова на шлюпке.

Им навстречу были высланы дозоры катеров, посты Службы наблюдения и связи (СНиС) на островах Лавенсари, Сескар и Пенисаари получили задание внимательно наблюдать за морем; в окрестности Гогланда отправились самолеты, пилоты которых получили соответствующий инструктаж. Увы, все эти меры остались бесполезными: невзирая на две посланных ими 23 сентября радиограммы, разведчики так и не появились. Их ждали вплоть до 10 октября – безуспешно.

Анализируя причины их исчезновения, штаб подчёркивал, что отплытие группы с острова не было связано с недостатком продуктов, которых могло хватить ещё на 30 суток. «Вполне вероятно, что создавшаяся обстановка на острове Гогланд заставила сотрудников немедленно выйти в море, при неблагоприятном для них ветре /зюйд-вест 4-5 баллов/, который их сдрейфовал на норд-ост.

Следует учесть, что в задании сотрудникам была поставлена задача захватить при уходе с острова «языка». Можно допустить, что, захватив «языка», сотрудники связаться по радио не смогли и вынуждены были немедленно уходить в море», – отмечали в разведотделе.

Командование предположило, что при отплытии с острова Федота и Урхо перехватил вражеский ДОЗК (дозор корабельный). Действительно, как выяснилось после войны, их лодку догнал финский сторожевой катер. Разведчиков взяли в плен и доставили на остров Соммерс, где и расстреляли.

Настоящие имена этих людей: старшина Константин Андреевич Санталайнен (Федот, «303») и Атто Нестерович Ниеминен (Урхо, «325»). Оба этнические финны, Санталайнену на тот момент было 29 лет, Ниеминену – 36. Уроженец Ленинградской области (деревня Ручьи Ораниенбаумского района) Санталайнен до войны отучился в Ленинградском финском педагогическом техникуме, потом закончил трехмесячные курсы мотористов. Работал мотористом в Копорской рыболовецкой станции, а позже, будучи призван во флот, исполнял обязанности разведчика.

Уроженец деревни Корнилахти (Финляндия) Ниеминен до войны работал разносчиком газет, телефонистом, водопроводчиком, кочегаром, а в 1929-м прибыл на учебу в СССР по линии компартии. Получил педагогическое образование и попеременно трудился в Советском Союзе то рабочим, то педагогом. Будучи призван в армию, в июле оказался причислен к разведотделу Балтфлота. Высадка на Гогланд стала для Ниеминена первым заданием. И последним…

Однако усилия, приложенные советскими разведчиками, сама их гибель не были напрасными. Командование получило ценную информацию о состоянии вражеских сил на Гогланде, и это очень пригодилось в процессе дальнейшего военного планирования при разработке новых операций.

Ну а нам остаётся лишь склонить головы перед памятью Эйно Рется, Константина Санталайнена и Атто Ниеминена. Они пали смертью храбрых, но воинский долг свой выполнили до конца.

А ещё хочется вспомнить добром ныне покойного генерала Николая Дмитриевича Ковалева, стараниями которого память об этих героях стала всенародным достоянием. В свое время он обратился с просьбой к руководителю российской военной разведки Игорю Сергуну, тоже ныне покойному, и тот распорядился рассекретить документы о двух разведгруппах на Гогланде…

\ с просторов \