Моряки-черноморцы на перевалах Кавказа во время Великой Отечественной войны
В 1963 году в Ставропольском книжном издательстве вышла в свет книга В.Г. Гнеушева и А.Л.Попутько «Тайна Марухского ледника». В этой книге освещаются события военных лет развернувшиеся на перевалах Главного Кавказского хребта. Эта большая повесть открыла еще одну неизвестную страницу Великой Отечественной войны. Проведя большую поисково-исследовательскую работу, авторы сумели найти потрясающие примеры героической обороны и освобождения перевалов ГКХ, примеры личного героизма и мужества наших воинов. Но так иной раз складывалась ситуация, что в боевых порядках оборонявшихся некогда было выяснять, кто и откуда пришел – сразу в бой. Именно поэтому не известными осталось большинство фамилий и имен, многих моряков черноморцев, вставших в ряды защитников горных перевалов.
Марухский перевал – смотровая площадка с обелиском и мемориальными досками в честь воевавших и погибших воинов Красной Армии во время Великой Отечественной войны.
Несмотря на большой временной период после окончания Великой Отечественной войны, в наше время открываются все новые и новые страницы великой битвы. Мало известной страницей военных действий на перевалах Главного Кавказского хребта, является участие моряков Черноморского флота в защите и освобождении перевалов. Значительная часть погибших в боевых действиях моряков осталась безымянной. Своими боевыми качествами, морской дисциплиной и выучкой они внесли существенный вклад в решение боевых задач на тех участках высокогорного фронта, куда их направляло воинское командование.
В конце лета 1942 года германские войска предприняли массированный удар по гарнизонам, защищавшим перевалы ГКХ. Понимая, что для выполнения прорыва на южную сторону ГКХ в сторону Сухуми, подразделения немецкой армии устремились в сторону Клухорского перевала, это в 35 км. западнее Эльбруса.
Клухор и Марух являлись самыми легкими перевалами для перехода ГКХ на южную сторону. Именно сюда, на Клухор, и были нацелены основные боевые действия немецких войск. Плюс к этому, на всем расстоянии Гоначхирского ущелья, проходил участок проложенной еще в царские времена Военно-Сухумской дороги, вполне подходящего для прохождения горных подразделений германской армии. (Сразу после войны, практически на перевальную точку Клухора, иногда поднимались автомашины).
В августе 1942 года немцы вплотную подошли к Клухорскому перевалу (3292 м.) со стороны курортного поселка Теберда. Немцы уже знали, что на перевале стоит всего только немногочисленный заслон (две неполные роты), а основные части защитников перевала находятся в долинах с южной стороны перевала. На фоне допускавшихся в то время военно-тактических ошибок в боевых действиях в горах, такое распределение защитников перевала было самым серьезным нарушением правил обороны горных перевалов.
Перевал считается заблокированным для частей противника в тех случаях, когда войсками занята не только сама перевальная линия, но, самое главное, когда полностью заняты все командные высоты над этим перевалом.
К сожалению, эта ошибка была характерной не только для оборонявшихся частей на Клухоре, но и для всей линии высокогорного фронта на перевалах ГКХ.
После тяжелых боев на Марухском направлении и появления реальной опасности прорыва немцев на юг, на оборону Клухора встали новые части Красной Армии.
Именно здесь впервые в рядах 815 полка, защитников Клухорского перевала появились моряки-черноморцы. Они пришли в то время, когда немцы обходными тропами зашли в тыл нашего 815 полка.
Не в пример обычным войсковым частям, моряки были экипированы просто на зависть обычным пехотинцам – для поддержания автономного действия, на каждые 10 бойцов-моряков была своя походная радиостанция с запасом радиопитания, у каждого был автомат с запасом разрывных и трассирующих патронов.
Учитывая общую обстановку, ни о какой предварительной горной подготовке моряков вообще не могло быть и речи. Все полагались на их сплоченность и боевое настроение.
В это время командование Клухорской группы войск готовило серьезную военную операцию, целью которой было внесение дезорганизации в рядах наступающих немецких частей, добыча штабных документов и, если повезет – взятие в плен «языка». Появление в распоряжении командования монолитной группы моряков, спаянных морской дружбой и службой, высоко дисциплинированных и исполнительных, явилось своеобразным ответом на вопрос — кто пойдет в тыл врага?
К тому же, рослые, физически крепкие парни, сразу стали проситься для участия в боевых вылазках. Именно им и был поручен опасный и так необходимый рейд по тылам врага.
В первый же боевой поход их повели сваны-проводники, одними им известными потаенными тропами, не отмеченными ни на каких армейских картах. Морякам было дано очень сложное задание — проникнуть в центр расположения немецких войск и собрать так необходимые для командования сведения о немцах. Командир полка Александр Анатольевич Коробов и все кому было известно о сложной операции, всю ночь не смыкая глаз, вслушивались в ночную тишину, ожидая автоматных очередей, взрывов гранат. До утра все было тихо…
– Надо идти спать,– сказал кто-то из ожидавших моряков из их вылазки.
.– Не вышло, видно, ничего у морячков…
В ранние рассветные часы в полной тишине в расположение своих частей вернулись моряки. Сбросив с себя окровавленные маскировочные халаты и, выпив положенную норму спирта, они уснули богатырским сном. И почти сразу у немцев поднялась невообразимая паника. Для них казалось мистикой, чье-то молчаливое ночное вторжение в расположение их частей, разгром штабного помещения и значительные потери среди баварских альпинистов из дивизии «Эдельвейс». Но вскоре и там прояснилась ситуация — когда один из унтер-офицеров поднял с пола блиндажа короткую, прочную финку. Немцы знали: такие ножи получали советские моряки, уходившие с кораблей воевать на сушу…
В определенной мере, ночной рейд моряков внес серьезный фактор дезорганизации в части немецкой армии, командование которых вполне обоснованно решило, что ночной рейд — это проверка качества немецкой обороны и прелюдия для серьезного наступления войск Красной Армии.
Примерно в это же время на перевале Доу (1390 м.), что намного западнее Клухора (район Бзыбского хребта), проходило совещание руководящего состава воинских частей под общим руководством командующего группой войск генерала Ивана Ивановича Пияшева. Решался тактический план освобождения селения Псху и хутора Решевого. На этом совещании присутствовал командир гудаутского отряда моряков (к сожалению, его фамилия осталась не известной). Вскоре селение Псху было отбито у немцев, но дальнейшее развитие наступления застопорилось в связи с отсутствием качественных данных разведки о силах противника на хуторе Санчаро, что расположен в 6 км. севернее Псху. Наиболее слабо охраняемым участком немецкой обороны являлось расстояние между хуторами Агрипшта и Санчаро.
Похоже, что немцы в большей мере полагались на суровый рельеф местности: много крутых и непроходимых скал, глубокие каньоны с отвесными скальными берегами и бурными потоками на дне. И снова за линию фронта пошли моряки. Как они преодолели вставшие на их пути горные препятствия да еще в ночное время, только им и было ведомо.
К концу дня от моряков пришло радиосообщение: «Линию фронта пересекли благополучно. Отдохнули, продвигаемся дальше». Вскоре поступило от них второе сообщение: «У селения Архыз напоролись на немцев. Потеряли одного моряка. Продолжаем действовать согласно плану».
Более 10 дней от моряков не было никаких сообщений и все решили, что группа погибла. Но они вернулись в расположение своей части и принесли обширные сведения о расположении немецких войск, их численности и уровне вооружений, о наличии полевых электростанций и многое другое. Проникнув в центр селения Санчаро, они взяли в плен рядового и обер-лейтенанта, от которых были получены важные сведения, решившие исход наступления советских частей на этом направлении. После этой удачи моряки не раз ходили в тыл врага, переодевшись в форму немецких горных егерей.
Скорее после этого рейда, морякам придали группу бойцов и стали готовить к большой вылазке в тыл врага. Группу инструктировал сам Пияшев. Подобрав для себя все необходимое, усиленная группа ушла по уже известному маршруту. Вернулись они лишь перед Октябрьскими праздниками, потеряв в боях большую свою часть.
Выйдя в район станицы Зеленчукской и Архыза, группа решила уничтожить большую колонну машин. Во время боя геройски погиб и командир группы Николай (фамилия не установлена). Вернувшиеся рассказали, что часть задания – подрывы электростанций, выполнить не удалось, уж очень сильная там была охрана. Во время рейда было уничтожено много мостов и немецких постов. Самой ценной их добычей стали документы взятые у убитого штабного офицера, в том числе и карта с нанесенным расположением частей и боевой обстановки в районе перевала Санчаро.
Вскоре в горах наступила зима. Она была на редкость суровой и снежной. В глубокую разведку уже никто не ходил, в охранении перевала остался лишь один сводный полк. Все другие подразделения ушли в Сухуми. С ними ушли и моряки. Ни дальнейшей их судьбы, ни фамилий флотских ребят, никто из найденных участников тех времен, сообщить ничего не могли.
Еще один отряд моряков воевал в районе Марухского перевала (2748 м.). Этот отряд (более 200 человек) был сформирован в Сухуми в августе 1942 года.
Командиром отряда был старший лейтенант Лежнев. Помощником командира отряда был лейтенант Григорий Афанасьевич Клоповский. Кадровый морской офицер, Лежнев подбирал в отряд матросов и старшин, которых лично знал по службе и которые хорошо знали друг друга. Это было серьезным подспорьем для проявления заботы друг о друге, когда отряд вышел в зону ледников и попал в совершенно не знакомые для моряков горные условия.
Выйдя из Сухуми 21 августа, отряд уже на третьи сутки принял первый бой. Морякам пришлось действовать в непривычной для себя обстановке, да и боевого опыта на суше было недостаточно. Именно здесь отряд понес первые потери: погибли военфельдшер Бурков, командир взвода разведки Исаев и начальник связи отряда. Вместо Исаева на эту должность был назначен Ф.Х.Гречаный.
После этого боя в отряде осталось 168 человек. 26 августа они вышли на Марухский ледник в район «Водопада». Поднявшись на перевал, они сразу же приняли участие в самых первых огневых стычках с немцами.
Основной задачей отряда был прорыв к Клухорскому перевалу для оказания помощи гарнизону перевала и разгрома превосходящих сил противника. Движение и маскировка среди снега и скал морякам давалось весьма сложно – их выдавал черный цвет формы. И тут пригодилась морская сноровка. Снимая с погибших солдат шинели, они отрезали рукава и натягивали их себе на ноги. Другую шинель, обрезая покороче, превращали в бушлат.
9 сентября к морякам прибыло пополнение – 110 человек во главе со старшим лейтенантом флота Ждановым. Отсутствие знаний особенностей горного рельефа, уже на второй день принесло печальный итог — на леднике он упал в трещину и погиб.
С этого времени район вершин Кара-кая и Марух-баши, а также гора с условным названием «Сахарная голова» стали ареной непрерывных боев отряда моряков. В ночь с 15 на 16 сентября моряки были посланы к «Сахарной голове» на помощь подразделениям 808-го полка. На подходах к району боевых действий отряду надо было преодолеть большой и крутой снежный склон. Наверху над склоном нависал огромный и протяженный по ширине снежный карниз. За карнизом находились боевые порядки немцев. По отдельным сведениям, во время продвижения по снежному склону моряков, минометному обстрелу были подвергнуты позиции немцев. Карниз, сорванный взрывами мин, рухнул вниз и, подхватив моряков, потащил их вниз в огромной лавине.
Никому из моряков, кроме Филиппа Харитоновича Гречаного, не удалось спастись. Они так внезапно пришли на помощь в этот район, что никто не успел ни узнать их фамилий и откуда они появились. Отряд моряков перестал существовать, как самостоятельная боевая единица. Гречаному спастись помогла неожиданная ситуация – командир 810 полка Михаил Окунев попросил у Лежнева для помощи своим раненным солдатам выделить военфельдшера Александру Силину.
— Наши санитары уже не справляются, – сказал Окунев,– так много раненых.
Тот дал согласие, но в сопровождающие выделил ей Филиппа Гречаного.
Ф. Гречаный и А. Силина должны были вернуться в отряд на следующий день к вечеру. Но возвращаться уже было некуда. Весь отряд начисто смела снежная лавина. Они остались в полку Окунева.
По мере освобождения ущелий и перевалов от немецких войск и сокращения наших воинских подразделений в этих районах, возвращаться на Черноморское побережье стали и группы моряков.
На 1985 год медалью «За оборону Кавказа» было награждено около 870 000 человек.
Марухский перевал – смотровая площадка с обелиском и мемориальными досками в честь воевавших и погибших воинов Красной Армии во время Великой Отечественной войны.
Несмотря на большой временной период после окончания Великой Отечественной войны, в наше время открываются все новые и новые страницы великой битвы. Мало известной страницей военных действий на перевалах Главного Кавказского хребта, является участие моряков Черноморского флота в защите и освобождении перевалов. Значительная часть погибших в боевых действиях моряков осталась безымянной. Своими боевыми качествами, морской дисциплиной и выучкой они внесли существенный вклад в решение боевых задач на тех участках высокогорного фронта, куда их направляло воинское командование.
В конце лета 1942 года германские войска предприняли массированный удар по гарнизонам, защищавшим перевалы ГКХ. Понимая, что для выполнения прорыва на южную сторону ГКХ в сторону Сухуми, подразделения немецкой армии устремились в сторону Клухорского перевала, это в 35 км. западнее Эльбруса.
Клухор и Марух являлись самыми легкими перевалами для перехода ГКХ на южную сторону. Именно сюда, на Клухор, и были нацелены основные боевые действия немецких войск. Плюс к этому, на всем расстоянии Гоначхирского ущелья, проходил участок проложенной еще в царские времена Военно-Сухумской дороги, вполне подходящего для прохождения горных подразделений германской армии. (Сразу после войны, практически на перевальную точку Клухора, иногда поднимались автомашины).
В августе 1942 года немцы вплотную подошли к Клухорскому перевалу (3292 м.) со стороны курортного поселка Теберда. Немцы уже знали, что на перевале стоит всего только немногочисленный заслон (две неполные роты), а основные части защитников перевала находятся в долинах с южной стороны перевала. На фоне допускавшихся в то время военно-тактических ошибок в боевых действиях в горах, такое распределение защитников перевала было самым серьезным нарушением правил обороны горных перевалов.
Перевал считается заблокированным для частей противника в тех случаях, когда войсками занята не только сама перевальная линия, но, самое главное, когда полностью заняты все командные высоты над этим перевалом.
К сожалению, эта ошибка была характерной не только для оборонявшихся частей на Клухоре, но и для всей линии высокогорного фронта на перевалах ГКХ.
После тяжелых боев на Марухском направлении и появления реальной опасности прорыва немцев на юг, на оборону Клухора встали новые части Красной Армии.
Именно здесь впервые в рядах 815 полка, защитников Клухорского перевала появились моряки-черноморцы. Они пришли в то время, когда немцы обходными тропами зашли в тыл нашего 815 полка.
Не в пример обычным войсковым частям, моряки были экипированы просто на зависть обычным пехотинцам – для поддержания автономного действия, на каждые 10 бойцов-моряков была своя походная радиостанция с запасом радиопитания, у каждого был автомат с запасом разрывных и трассирующих патронов.
Учитывая общую обстановку, ни о какой предварительной горной подготовке моряков вообще не могло быть и речи. Все полагались на их сплоченность и боевое настроение.
В это время командование Клухорской группы войск готовило серьезную военную операцию, целью которой было внесение дезорганизации в рядах наступающих немецких частей, добыча штабных документов и, если повезет – взятие в плен «языка». Появление в распоряжении командования монолитной группы моряков, спаянных морской дружбой и службой, высоко дисциплинированных и исполнительных, явилось своеобразным ответом на вопрос — кто пойдет в тыл врага?
К тому же, рослые, физически крепкие парни, сразу стали проситься для участия в боевых вылазках. Именно им и был поручен опасный и так необходимый рейд по тылам врага.
В первый же боевой поход их повели сваны-проводники, одними им известными потаенными тропами, не отмеченными ни на каких армейских картах. Морякам было дано очень сложное задание — проникнуть в центр расположения немецких войск и собрать так необходимые для командования сведения о немцах. Командир полка Александр Анатольевич Коробов и все кому было известно о сложной операции, всю ночь не смыкая глаз, вслушивались в ночную тишину, ожидая автоматных очередей, взрывов гранат. До утра все было тихо…
– Надо идти спать,– сказал кто-то из ожидавших моряков из их вылазки.
.– Не вышло, видно, ничего у морячков…
В ранние рассветные часы в полной тишине в расположение своих частей вернулись моряки. Сбросив с себя окровавленные маскировочные халаты и, выпив положенную норму спирта, они уснули богатырским сном. И почти сразу у немцев поднялась невообразимая паника. Для них казалось мистикой, чье-то молчаливое ночное вторжение в расположение их частей, разгром штабного помещения и значительные потери среди баварских альпинистов из дивизии «Эдельвейс». Но вскоре и там прояснилась ситуация — когда один из унтер-офицеров поднял с пола блиндажа короткую, прочную финку. Немцы знали: такие ножи получали советские моряки, уходившие с кораблей воевать на сушу…
В определенной мере, ночной рейд моряков внес серьезный фактор дезорганизации в части немецкой армии, командование которых вполне обоснованно решило, что ночной рейд — это проверка качества немецкой обороны и прелюдия для серьезного наступления войск Красной Армии.
Примерно в это же время на перевале Доу (1390 м.), что намного западнее Клухора (район Бзыбского хребта), проходило совещание руководящего состава воинских частей под общим руководством командующего группой войск генерала Ивана Ивановича Пияшева. Решался тактический план освобождения селения Псху и хутора Решевого. На этом совещании присутствовал командир гудаутского отряда моряков (к сожалению, его фамилия осталась не известной). Вскоре селение Псху было отбито у немцев, но дальнейшее развитие наступления застопорилось в связи с отсутствием качественных данных разведки о силах противника на хуторе Санчаро, что расположен в 6 км. севернее Псху. Наиболее слабо охраняемым участком немецкой обороны являлось расстояние между хуторами Агрипшта и Санчаро.
Похоже, что немцы в большей мере полагались на суровый рельеф местности: много крутых и непроходимых скал, глубокие каньоны с отвесными скальными берегами и бурными потоками на дне. И снова за линию фронта пошли моряки. Как они преодолели вставшие на их пути горные препятствия да еще в ночное время, только им и было ведомо.
К концу дня от моряков пришло радиосообщение: «Линию фронта пересекли благополучно. Отдохнули, продвигаемся дальше». Вскоре поступило от них второе сообщение: «У селения Архыз напоролись на немцев. Потеряли одного моряка. Продолжаем действовать согласно плану».
Более 10 дней от моряков не было никаких сообщений и все решили, что группа погибла. Но они вернулись в расположение своей части и принесли обширные сведения о расположении немецких войск, их численности и уровне вооружений, о наличии полевых электростанций и многое другое. Проникнув в центр селения Санчаро, они взяли в плен рядового и обер-лейтенанта, от которых были получены важные сведения, решившие исход наступления советских частей на этом направлении. После этой удачи моряки не раз ходили в тыл врага, переодевшись в форму немецких горных егерей.
Скорее после этого рейда, морякам придали группу бойцов и стали готовить к большой вылазке в тыл врага. Группу инструктировал сам Пияшев. Подобрав для себя все необходимое, усиленная группа ушла по уже известному маршруту. Вернулись они лишь перед Октябрьскими праздниками, потеряв в боях большую свою часть.
Выйдя в район станицы Зеленчукской и Архыза, группа решила уничтожить большую колонну машин. Во время боя геройски погиб и командир группы Николай (фамилия не установлена). Вернувшиеся рассказали, что часть задания – подрывы электростанций, выполнить не удалось, уж очень сильная там была охрана. Во время рейда было уничтожено много мостов и немецких постов. Самой ценной их добычей стали документы взятые у убитого штабного офицера, в том числе и карта с нанесенным расположением частей и боевой обстановки в районе перевала Санчаро.
Вскоре в горах наступила зима. Она была на редкость суровой и снежной. В глубокую разведку уже никто не ходил, в охранении перевала остался лишь один сводный полк. Все другие подразделения ушли в Сухуми. С ними ушли и моряки. Ни дальнейшей их судьбы, ни фамилий флотских ребят, никто из найденных участников тех времен, сообщить ничего не могли.
Еще один отряд моряков воевал в районе Марухского перевала (2748 м.). Этот отряд (более 200 человек) был сформирован в Сухуми в августе 1942 года.
Командиром отряда был старший лейтенант Лежнев. Помощником командира отряда был лейтенант Григорий Афанасьевич Клоповский. Кадровый морской офицер, Лежнев подбирал в отряд матросов и старшин, которых лично знал по службе и которые хорошо знали друг друга. Это было серьезным подспорьем для проявления заботы друг о друге, когда отряд вышел в зону ледников и попал в совершенно не знакомые для моряков горные условия.
Выйдя из Сухуми 21 августа, отряд уже на третьи сутки принял первый бой. Морякам пришлось действовать в непривычной для себя обстановке, да и боевого опыта на суше было недостаточно. Именно здесь отряд понес первые потери: погибли военфельдшер Бурков, командир взвода разведки Исаев и начальник связи отряда. Вместо Исаева на эту должность был назначен Ф.Х.Гречаный.
После этого боя в отряде осталось 168 человек. 26 августа они вышли на Марухский ледник в район «Водопада». Поднявшись на перевал, они сразу же приняли участие в самых первых огневых стычках с немцами.
Основной задачей отряда был прорыв к Клухорскому перевалу для оказания помощи гарнизону перевала и разгрома превосходящих сил противника. Движение и маскировка среди снега и скал морякам давалось весьма сложно – их выдавал черный цвет формы. И тут пригодилась морская сноровка. Снимая с погибших солдат шинели, они отрезали рукава и натягивали их себе на ноги. Другую шинель, обрезая покороче, превращали в бушлат.
9 сентября к морякам прибыло пополнение – 110 человек во главе со старшим лейтенантом флота Ждановым. Отсутствие знаний особенностей горного рельефа, уже на второй день принесло печальный итог — на леднике он упал в трещину и погиб.
С этого времени район вершин Кара-кая и Марух-баши, а также гора с условным названием «Сахарная голова» стали ареной непрерывных боев отряда моряков. В ночь с 15 на 16 сентября моряки были посланы к «Сахарной голове» на помощь подразделениям 808-го полка. На подходах к району боевых действий отряду надо было преодолеть большой и крутой снежный склон. Наверху над склоном нависал огромный и протяженный по ширине снежный карниз. За карнизом находились боевые порядки немцев. По отдельным сведениям, во время продвижения по снежному склону моряков, минометному обстрелу были подвергнуты позиции немцев. Карниз, сорванный взрывами мин, рухнул вниз и, подхватив моряков, потащил их вниз в огромной лавине.
Никому из моряков, кроме Филиппа Харитоновича Гречаного, не удалось спастись. Они так внезапно пришли на помощь в этот район, что никто не успел ни узнать их фамилий и откуда они появились. Отряд моряков перестал существовать, как самостоятельная боевая единица. Гречаному спастись помогла неожиданная ситуация – командир 810 полка Михаил Окунев попросил у Лежнева для помощи своим раненным солдатам выделить военфельдшера Александру Силину.
— Наши санитары уже не справляются, – сказал Окунев,– так много раненых.
Тот дал согласие, но в сопровождающие выделил ей Филиппа Гречаного.
Ф. Гречаный и А. Силина должны были вернуться в отряд на следующий день к вечеру. Но возвращаться уже было некуда. Весь отряд начисто смела снежная лавина. Они остались в полку Окунева.
По мере освобождения ущелий и перевалов от немецких войск и сокращения наших воинских подразделений в этих районах, возвращаться на Черноморское побережье стали и группы моряков.
На 1985 год медалью «За оборону Кавказа» было награждено около 870 000 человек.
1 комментарий